Ручей и берёза
Берёза:
Здравствуй, ручей! Беспокойный, звонкоголосый –
к морю спеша, ты беспечно бежишь по свету.
Песни поёшь, моешь ив золотые косы,
жемчугом катишь премудрости и секреты.
Мне без тебя одиноко стоять на склоне –
птицы поют, ищет тени в дороге путник...
Нижу созвездия, небо держу в ладонях –
вдруг, переполнившись снегом, на землю рухнет.
Ручей:
Здравствуй, берёзка! Не бойся. Серёжки сбросив,
каждым листочком ласкаешься к небосводу,
дышишь лазурью, где молнии, словно осы,
вьются над коконом туч, превращаясь в воду.
Как бы ни вились – утихнет гроза любая,
вслед за ненастьем настанет денёк погожий.
Что ты печалишься, слёзы в меня роняя,
каплями света хрустальную гладь тревожа?
Берёза:
Как же не плакать? Чернеют в полях колосья,
падают яблоки – осень пирует в мире…
Чувствуешь холод? Земля до корней доносит
горечь и будущих вьюг ледяные вихри.
Будем дремать в колко-кипельном океане,
камнем застыв от мороза, молчать и слушать
поступь зимы… Небосвод синевой обманет,
близостью смерти дохнёт, обжигая душу.
Ручей:
Дрогнет душа – но неведома смерть природе:
вечное смотрится в зеркало без опаски.
В вальсе кружась, за сезоном сезон проходит,
взмахом ладони смешав на картине краски:
скошенный луг покрывает трава густая,
вызревший плод от гнилья сберегает жатва…
Осень туманна – так в мороси лето тает,
на парусах облаков уплывая в завтра.
Берёза:
В ломких предутренних снах, в журавлиных криках,
в струнах звенящего ливня уйдёт неслышно
смуглое лето, пропахшее земляникой,
щедро расшитое бисером звёзд и вишен.
Пурпур и ржа устилает ему дорогу –
никнет трава, рассыпаются дни на звенья…
Соки в ветвях замедляются понемногу –
встанут щитом стуже, ужасу и забвенью.
Ручей:
Сила воды не подвластна морозу – бьётся,
бьётся живое под гнётом, дыша и веря –
волны, как песни – и бликами искра божья,
словом журча, замерзает на вьюжьих перьях.
Я поутру просыпаюсь в алмазных латах –
в наледи русло, лишь в полдень могу согреться…
Холодно. Горе для трепетных и крылатых –
белый покров, не растаяв, остудит сердце.
Берёза:
Вижу: от птичьих тревог помрачнели выси,
выстыл пригорок, где грелись в лучах с тобою.
В ноль торопя календарь, облетают листья,
речь променяв на молчание золотое.
Гулкие дни, будто эхо на дне колодца,
солнце тускнеет, от ветра шершава кожа...
Но я надеюсь, что счастье ещё вернётся –
новым ли, старым, к весне, или малость позже.
Ручей:
Март на траву семена самоцветов ссыплет,
грея погоже, зелёным раскрасит рощу…
Мы, оживая, встряхнёмся от снов и пыли:
новым дыша, не забыв о морозном прошлом.
И от небесной любви, от тепла живого
солнце жар-птицей родится – светлей и краше.
Росами-ливнями, инеем-снегом, – словом
мелется время – оставшись навеки нашим.
