Старуха
Мариванну давно не тревожат пустые слухи,
Анекдоты пошлей и длиннее густых бород.
По призванью - училка, зовут за глаза старухой,
А душа Мариванны - заброшенный тёмный грот.
Испытала судьба: наказал душегуб-машина,
Ошарашив признаньем, искусно увлек в постель.
Все вокруг восхищались: "Маруська! Какой мужчина!"
Оказалось - обычный любитель красивых тел...
Как её не заметишь? Румянец рассвета краше.
Тьма ресниц. Чёрных глаз колдовской дурман.
Геометрия форм обтекаемых made in Russia.
Охмуритель ей клялся, что пал от сердечных ран.
И Маруська цвела, становилась ещё сочнее.
В глубине её тьмы светлячок затеплил огонь.
Вдруг исчезло виденье - опутало горе шею...
Но свалилось потом словно старый кошмарный сон.
С головой окунулась в тетради, отчёты, планы.
Всё старалась распутать придуманных судеб нить.
Мариванна уже не ждала своего Ивана.
Всё пыталась несчастье потери чужим затмить.
Тлела словно свеча. Дом, работа - не сбросить ношу.
Сумка руки тянула, как жизнь, вертикально вниз.
Может, судьбы бывают больней и по сути плоше -
Мариванну давно обесцветила эта жизнь.
Комелёк посветлел. И каблук на порядок ниже.
Юбка серая. Блузка. В тон юбке мешком пиджак.
В шифоньере другой: прикупила тогда в Париже.
Да к чему этот лоск, если в нём твой душевный шлак?
Мариванна сегодня уснёт под настольной лампой.
Время за полночь вновь. Титры строк от помех красны.
И случайно задетая пачка тетрадей - на пол.
И не важно уже, что за окнами полвесны.
