И когда все здравницы отзвенели, соловьиной песней, апрельской трелью,

и когда дары огласили феи юной дочке славного короля,

ведьма входит в зал по дорожке красной, с красотой надменной, как меч, опасной,

от ее дыхания свечи гаснут, и от смеха злого дрожит земля.

Вот герольд у трона сминает свиток, вот она глядит, как бледнеет свита, -

крыться нечем, карта любая бита, не поможет древнее волшебство,

ее сила смерти, иного рода, - ледяных ветров, черных рек без брода,

ведьма трет рукою свой подбородок - словно вихрь кружит у гиблых вод.

 

«Что притихли, зайки, в тоске бессильной? Вы меня на праздник не пригласили,

но я не в обиде: невыносимо обижаться мудрому на глупцов,

все равно, что в поле с ветрами спорить, никакого смысла в их разговоре.

Тошно мне от ваших пустых историй. Что вы там плетете, в конце концов?

«Я ль на свете, зеркальце, всех милее?» Расскажу вам сказочку поумнее, -

никакого дела до королей мне, до принцесс, до принцев, до веретён.

Я приду к вам, зайки, гораздо позже, ни одно заклятие не поможет,

и вы ощутите холодной кожей, как растет из сердца колючий тёрн,

ибо смерть грядущая неизбежна, и она пожнет, как колосья срежет,

перед нею равен король с невеждой, смерть посмотрит в каждую колыбель,

Но живите, зайки, принцессу славьте».

И она уходит, без слов проклятья,

потому что знает давно о правде:

эта сказка сказок -

и о тебе.