Илия́
«Ты никогда не пройдешь свой путь до конца, если будешь останавливаться, чтобы бросить камень в каждую тявкающую собаку…» ©
Уинстон Черчилль
Хоть возраст давненько не тот,
чтобы ходить спеша.
Да спину горбатит ноша, —
камни в ветхой авоське, —
Илия́ не позволит другим за себя хоть мелочь решать,
И не слушает стук камней:
«Бросьте нас, сударь, Бросьте!»
Взгляд Илии́ затуманен,
но слышит он мысли скрип,
В голове невежды сомнениями зачатой, —
Лишь тогда из авоськи ветхой
камень берёт старик
И швыряет: «Не святы мысли твои! Не святы...
Ты о Боге думай, дурак!
О том, как к нему прийти»,
А в ответ получает: «Иди себе дальше, рабби» —
Глядь, ещё один камень в мыслящего летит.
Хорошо, что глаза старика
по дряхлости лет ослабли.
Есть повсюду народец чудной —
цель достойнейшая камням.
Путь Илии́ оттого и на четверть едва ли пройден:
Всё кидает он камни,
всех встречных в грехах виня.
Не торопится старец предстать пред лице Господне.
Хоть у Господа вечность, но вышел терпения срок.
Подхватил Илию́: «Да оставь же ты камни,
слушай —
Из тебя ведь, пророк, высыпается, глянь, песок...
Путь пройти самому недосуг?
Подберу вместе с телом душу».
Лоб себе почесал Илия́:
«Ты, Создатель, дюже велик,
Но во благо своё обрати и моё уменье:
Буду ездить по Небу, и сверху во зло Земли
Стану молнией бить, раз уж ты отобрал каменья»!
