***
Горький запах полыни над выжженной степью плывёт,
Оседая на губы белёсо-зелёным дурманом,
Словно пепел пожаров на аквамариновый лёд –
Неизбежно, нелепо, неправильно, дико и странно.
Спят под дёрном сухим отголоски забытых шагов,
И корнями опутанный остов великого храма
Исчезает, засыпан землёй. А на месте домов
Лишь пологих курганов неясно-зелёные шрамы.
Зной июльского дня по-над степью дрожит миражом,
В пыльной зелени дремлют сухие недвижные травы.
Горечь бледной полыни – по памяти острым ножом.
Пью зелёную пыль, как манящую чашу отравы.
***
Тонкие пальцы в привычных чернильных отметках
Нервно сминают листы тёмно-синей тетради.
Буквы срываются птицами с хрустнувшей ветки
И фиолетовой стаей по клетчатой глади
Мечутся, строчки написанных слов перепутав.
Синие сумерки в окна вползают без спросу.
Старый будильник со скрипом считает минуты.
Воздух горчит от незаданных снова вопросов.
Взглядом беспечным пронзительно-синего цвета
Прошлое смотрит из рамки, стоящей на полке.
Блюз из несыгранных нот и неданных ответов
С клавиш срывается, март разбивая в осколки.
