Жизнь
Жизнь. Триптих
трава звенит, когда её срезаешь.
дрожит рука, срываясь с оселка.
сначала видишь кровь, и понимаешь,
что жизнь остра, как лезвие клинка,
разрезавшего плоть на половины.
и что с того, что в этом не повинны
ни майский день, ни ранняя роса?
трава звенит, ты это точно знаешь.
бежишь домой, и капли оставляешь.
на серой пыли кровь твоя красна.
цветёт жасмин. распахнут палисадник,
и кот крадётся, мышью увлечён.
и вроде бы ты вовсе не при чём,
а грусть тебя находит, как ищейка,
по запаху утерянных вещей. но
прыгнул кот, и - глупая промашка.
и кажется, что жизнь даёт поблажку
мышам, тебе, другим зверям нескладным.
жасмин цветёт. а кот - переживёт.
кого зовёт над полем пустельга?
ложится свет на вымытые лица.
перед обедом хочется напиться
воды. вода, как жизнь, проста -
вот есть она, а вот уже пуста
ладонь, ко рту несущая прохладу.
и смотришь ввысь, и нет с собою сладу,
когда зовёт над полем пустельга.
Крутится колесо сансары
Выглянешь из окошка, а там - зима.
Крутится колесо Сансары, взрыхляя снег.
Кажется, только август, и вот те на!
Выбежать босиком на глазах у всех,
руки раскинуть к небу и прокричать:
Господи, где ты спрятал свой ясный лик?
Небо под ноги щедро метнёт пятак -
вот, наклоняйся ниже, бери, бери.
Пальцы в снегу немеют, теряют дар,
крутится колесо быстрей, раздается скрип.
Вместо стального круга в руках вода.
Господи, как прекрасен подлунный мир!
Льется фонарь на стены, застряв в ветвях,
мерно вздыхает ночь, обретя покой.
Топает важно кот, и под ним звенят
старые половицы моих домов.
Спит, разметавшись, дочь, кулачок зажав,
Кот пробегает мимо, боднув плечо.
Время неумолимо чеканит шаг.
В детской ладошке прячется пятачок.
