ОБЫЧНОЕ ЧУДО
В сорок ему стало ясно, что выхода нет.
Жизни второй не дано,
а оставшейся — мало.
Выросли ёлки за домом и сын-дармоед.
Только покоя всё не было.
Это ломало.
Клубы, тусовки, наркотики, дым, алкоголь.
Пряные запахи секса.
Случайное тело.
Он убаюкивал страх,
заговаривал боль —
совесть противилась, злилась.
А время летело.
Люто, волчицей простреленной выла тоска.
Как-то, отстав от компании чтиц Мураками,
спьяну он влез на перила речного моста,
и —
припекло ему реку потрогать руками.
... Билась в ладонях волна.
Нежно пела душа.
Он захотел всему свету поведать об этом.
Слов не хватало,
и сладкая мука пришла —
воздух хватал он,
немым карасём трепеща...
... Так снизошло утешение — стал он поэтом.
