Кликуша
Исподтишка да исподволь
вползает ночи гуттаперча;
не бойся, страх: страшна не боль,
а то, что нас уже не лечат –
убогих, сирых, без царей
внутри и вне: пуста макитра.
Благослови и обогрей
меня, безумную, мохито.
Пойму язык глухонемых,
приму удары оппозиций;
ночные тени бьют под дых…
Я не могу остановиться:
так прижилась кликуши роль
в театре на семи ветрах.
Страшнее боли – только страх,
больнее страха – только боль… .
