Дневник покойника
запись последняя:
… страшно, когда ты видишь
в иллюминаторе приближение гор.
Думаешь: «Здрасьте! Вы шутите?» —
ёрзаешь, поправляешь пиджак.
Бог накануне отчаянно клялся,
глядя почти в упор,
мол — поживёшь ещё, вывезешь!
Что с ним не так?
запись первая:
… страшно, когда ты слышишь
под Энфлура́ном, как матерится хирург.
Думаешь: «Имя — во имя — матери — дочери…»
Чертовщина!
Слева направо. Спаси, сохрани
meine Seele, meinе Burg*.
К сердцу, дебил.
И по-русски. С Отцом и сыном.
запись вторая:
… страшно, когда в кармане
осталось на жизнь, а требуется — на три.
Думаешь: «Крали, крадут, будут красть!»
— зажимаешь в кулак и тащишь.
Воспрянула в Сен-Максимэн-ла-Сент-Бом
потаскушка Мари́*:
святость надела — готова прощать.
Либо снова снимать — явно, слаще.
запись третья:
… страшно, когда ты трезвый впервые
за все те ушлые. Сколько мне?
Думаешь… Да, нифига ты не думаешь.
Стоишь, трясёшься, как псина!
Ищешь виновных — находишь.
От счастья стакан в пятерне:
к сердцу, за мать и за дочь,
пред Отцом и Сыном.
запись четвёртая:
… страшно, когда ребёнок
наследует девяносто из ста.
Думаешь: «Лишь бы не гены!»
Бог с полочки слушает — молишься при.
С кем-то сосётся жена —
неотброшенный хвост от хребта.
Так-то — Надежда,
по сути — всё та же «Мари́».
запись пятая:
… страшно, когда ты обрёл,
но не понял: и как теперь — с ним?
Думаешь: «Позже пойму!
Не пойму — отрешусь!»
Вдруг, опять перепил?
Доктор звонил: нужно к мору.
На море продолжу.
(летим)
— Нет, не продолжишь!
Успел ли отречься, дебил?
——-
*(нем.) мою душу, мою крепость.
* Мария Магдалина
