Ждала тебя сто лун, пятнадцать глав

одной, до дыр затёртой доброй книжки.

Звала контральто молодой Пиаф,

француженкой рядилась по-парижски.

Ты ел сибирский каторжанский снег,

не ждал, не слышал, не жалел, не плакал,

ты был несчастней и студёней всех,

горчей, кислей тюменских диких ягод.

Но иногда в кровавый небосвод

смотрел. Луна плыла там томно, мерно,

водили звёзды дружный хоровод.

В минуты эти ты грустил, наверно.

И я грустила и ждала сто лун,

пятнадцать глав затёртой старой книжки.

Мистральный ветер дул - мой кот-баюн

и усыплял. Любви, увы, не вышло.

Голосовать