****
Жизнь... всем отсчитано... каждому век свой отмерен,
Вот пуповина обрезана острым блестящим ножом.
Краской безрадостной, тусклой, обманчиво-серой
Смешено всё торопливо, неровно в сосуде пустом.
Вроде искрятся ещё не потухшие звёзды,
Те безрассудные звёзды, что звали напрасно вперёд.
Вроде и хочется, только для подвигов поздно,
Слабое сердце сковал крепко-накрепко холодом лёд.
Может, уйду в сентябре: там, под шорохи листьев
Песней унылых дождей простучу над чужою землёй.
Может, подруга-зима белоснежною кистью
В саван пушистый оденет, накрыв с головой простынёй.
Жалко весной уходить. Соловьиные трели
Душу волнуют. Всё радостно, солнечно... хочется жить...
Сколько моих пролетело таких вот апрелей?
Сколько? Да много уже! Обрывается тонкая нить.
Летом... а как же цветы, все цветы полевые,
Розы, пионы и лилии в маленьком скромном саду?
Росы жемчужные, травы густые-густые?
Помню и вновь босиком по лужайке зелёной бегу.
А облака, нахлобучив огромные шапки,
Дружно кивают, беспечно смеются, глядят с высоты.
Над паутинкой мелькая, мохнатые лапки
Вяжут ажурную вязь и сплетают полоски в жгуты...
