Этот святочный вечер мне, пятилетнему, запомнился, скорее, не новогодними радостями, а ощущением неудовлетворенного любопытства и несправедливости.

Все так хорошо начиналось! Набегавшись по сугробам, одержав значительную победу в игре в снежки с соседскими мальчишками, озябший, я прижимался к горячей печке, и приятное тепло разливалась по всему телу. Густой хвойный аромат витал по комнате, я любовался скромными елочными игрушками и предвкушал, как утолю голод вкусным капустным пирогом, который только что испекла мама.

Но неожиданно на кухню вошла моя старшая сестра с тремя подружками. Оказывается, она успела получить у родителей разрешение, чтобы девчонки остались у нас с ночевкой. Все бы ничего, но из-за прихода гостей сестра выставила меня из нашей общей комнаты, разложив в узком коридорчике скрипучую раскладушку. Было обидно, и так хотелось посмотреть, чем таким таинственным занимаются девочки!

Несмотря на поздний час, было не до сна. Через периодически распахиваемую дверь в нашу с сестрой комнату до меня доносился взволнованный девичий смех, бряцанье бус о металлический поднос, шорох разрезаемой бумаги. Мне удалось услышать обрывки спора о правилах установки каких-то зеркал и легкое потрескивание плавящегося воска. Немного рассмешила неудачная попытка сестры втащить в комнату отчаянно орущего петуха.

Но когда разгоряченные девчонки, подхватив старый валенок, выскочили на морозный воздух, моя сдерживаемая обида прорвалась слезами. Я бросился к маме. В ее теплых объятиях стало немного легче, и в память прочно врезались ее слова: «Ничего, сынок, придет время, и с тобой произойдет чудесное событие в Рождественскую ночь. Возможно, тебе приснится волшебный сон».

Я рос, и каждый год, в преддверие новогодних праздников, я вспоминал мамино предсказание. Я мечтал о чудесном сне, наполненном сюжетами любимых волшебных сказок, и надеялся, что, проснувшись, стану обладателем ковра-самолета или шапки-невидимки. Но долгожданный сон так и не постучался в мое изголовье.

Со временем я вспоминал этот святочный разговор с мамой как милый эпизод уходящего детства.

Но мамино пророчество все же сбылось. Я уже давно был взрослым и жил на чужбине. Отчаянно скучал по кубанской земле, моей родине. К тому времени мамы уже не было с нами.

В ночь накануне святого зимнего праздника мне и приснился долгожданный сон. Я увидел маму. Во сне она была жива, но в то же время я понимал, что этого быть не может. Мама была очень молодой и красивой, как в пору моего счастливого детства. Но меня поразила не внешность мамы, а ее простенькое платье, вернее, его цвет - серо-голубой, как небо Кубани.

Я не помню, в каком месте произошла наша встреча. Только отчетливо маячила позади маминой спины приоткрытая дверь. Я не решался заглянуть в нее. Накатила волна щемящей тоски и нежности от встречи с мамой. Она мне ласково улыбалась, как в детстве, когда жалела меня, плачущего из-за разбитой коленки или первой двойки.

Тут я заметил, что мы не одни. Рядом с мамой стояла потешная крошечная девчушка, вцепившаяся в её руку. Помню свое недоумение по поводу появления в том странном сне ребенка, а также судорожные попытки определить возраст малышки. Мне показалось, девочке не более трех-четырех лет. Мама легонько подтолкнула ее ко мне и незаметно исчезла за таинственной дверью.

Вот и весь сон. Я не знаю, был ли он чудом. Но через два года, в канун очередного Рождества, в мою жизнь вошла эта девочка. Ее зовут Анна. И она очень похожа на свою бабушку.