На развалинах города первых монет и грустных песен

даже прожитый миг, что поведанный миф, интересен,

каждый выдох - арена, каждый вдох - акведу́к,

каждый второй гладиатор мёртв -

каждый немой император с ним честен,

Ко́ммод, Спартак, Герарде́ска явно ещё придут...

Рудиарий на входе дешёвой таверны - трофей куртизанок,

и на всякой дороге столетняя пыль византийских чеканок.

Здесь на Кампо-де-Фьори всё так же и мрачно, и шумно,

что не сразу услышишь сеньора сожжённого Бруно -

как во время былое прославленный еретик

ко всему безучастно под небом стоит среди

изнуряющей площади в неиссякаемом горе.

И она тяжела... как она тяжела, эта бронза Этто́ре,

как чужда́лась известности муза его нагая...

И по Риму спускается день, ненадо́лго спасая.

 

—-

Реминисценция на стихотворение Виталия Мамая «На окрестных улочках вечных смыслов и старых денег...»