***
Испуг прибрежных чаек нарекал
опасностью шуршанье грозной дали.
Оторванные руки моряка
к груди фантомной волны прижимали,
и океан лизал кровавый след,
как лижет зверь полученную рану.
Вдали полз шторм, но океан был слеп.
Сегодня солнце скрылось слишком рано,
закрыло от усталости свой глаз —
и кровь в воде как будто бы исчезла.
Но все же раствориться не смогла —
и ею пахла вся морская бездна.
Корабль был мёртв, разбит, изжёван в пыль,
как был разбит, изжёван кораблями
сам океан. Храня закатный пыл,
его топтало бешеное пламя
и целовало скальные клыки.
Всё пенил океан свои щетины,
пока ещё дышали моряки.
И волны умоляли: защити нас,
и долго терлись о бока костра,
чтоб кровь их вдоволь солью напитала...
Но морю до сих пор внушают страх
оторванные руки капитана.
