Темноте
Наступаю на пятки своей же тени,
Чтобы сесть в углу, обхватив колени,
И персты, как ростки, меж собой пуская,
Я пытаюсь вспомнить, каков вкус мая.
Я сижу под окном и смотрю, как полон
Света мёртвого, тусклого серп и молот,
Возносясь над пространством, вбивает кольца
В цепи дней, что полны, как стакан пропойцы.
Вижу снежную крышу оранжереи.
Пусть над ней никогда флердоранж не реял,
Все равно роднее прохлада стёкол
Всех морей, и тропик, и потных окон,
К чьим слезам приложена сухость кожи,
Что сама стеклу не родна, но все же
Отдыхает на нем от хозяйской прыти,
Когда нечем платить, когда нечем крыть и
Я сижу в углу и считаю звёзды,
Что, собравшись в скирд, еще тают в гнездах,
И навскид вкрапленные в ткани Мира,
Как мазки художника-ювелира
Припечатаны к небу могучим штампом.
Сколько нужно бумажек, печатей, штрафов
Заплатить, инстанции чередуя,
Чтоб впечатать в небо очередную?
Я сижу на стыке обойных полос
И из темной главы, словно буйный волос,
Тяжесть мысли шею склоняет к полу.
Я склоняю "Мир" и ищу глаголы.
И, задав вопрос потолку : "Что толку
С темноты, что, испачкав стенную полку,
Мажет все, размывая, меняет вид, но
Меня ведь нет, раз меня не видно ?"
Я сижу в грузном обществе мебели
И колени руками, как стеблями,
Оплетаю, во мраке растаяв,
Я сижу и в стену врастаю.
