степное

Тёк туман молоком кобыльим,
Волчье Солнце серебряной пылью
обсыпало простор ковыльный,
истончая реалий печать.
И с увядшей за день отавы
собирала примятые травы —
среди зыбких теней неявных —
ритуала призывного часть.
 
Под тягучий напев гобоя
ворожила. Тобою-собою
заклинала от непокоя,
от несбыточности и потерь.
Танцевали, к вечерним росам
приходили доверчиво-босы.
Расплетала бесстыдно косы —
эфемерный покров наготе.
 
Засыпали в мечтах ночами,
задевали тюльпаны плечами.
Травы-простыни источали 
сладкий запах просторных степей.
От небесного палантина —
невербальная нить-пуповина,
шёпот звёзд, и — насквозь — в едино
благовонным набором цепей.
 
Целовались в полынных ветрах,
окунались в медовость рассветов.
Взглядом карим — в нём искры-черти —
провожала изгибы крыла.
Буйный август рыжел в истоме.
В нём, доверившись чувству шестому,
и вела, и была ведомой,
торопясь, выгорала дотла…

Проголосовали