Я провёл десять дней в этом незнакомом, чужом городе.

Он явился мне во всей мощи и великолепии, но не постеснялся показать свои рваные одежды и старые воспалённые раны. Я рассматривал его искристую сердцевину и серые окрайки, вдыхал свежесть северного ветра и морщился от запаха ночной гнильцы.

Он хорошенько встряхнул меня, но принял, впустил в себя и пленил моё сердце. Он что-то изменил во мне, заставил по-другому относиться к тому, над чем раньше я не очень задумывался.

Я, как чумной, ходил по его проспектам и набережным, не дыша смотрел его сокровищницы, любовался его драгоценностями до рези в глазах, впитывал его кожей.

Я полюбил и возненавидел его.

Меня до обидного удивила обманчивая короткость расстояний. Всё казалось близким, виделось рядом: сделай сто, тысячу шагов и дойдёшь, прикоснёшься, но нет. Я проходил тысячи и тысячи шагов, но ничего не становилось ближе, как в сказке — сколько ни беги, а всё на одном месте.

 

В одну из поездок у меня пропал коммуникатор. Я наивно решил, что просто потерял его, но ты сказал, что, скорее всего, украли. Это было потом, позже. А тогда я просто растерялся и заблудился в незнакомом месте, без связи, карты на родном языке, кучи информационных данных. Всё исчезло вместе с телефоном.

Ты не спал, ждал меня, нервничал, курил. Связаться со мной не получалось.

Позже я узнал, что ты поднял всех друзей, знакомых, их знакомых. Вы искали меня в отделениях полиции, ночлежках, больницах, моргах… Замучили дежурного расспросами о несчастных случаях и неопознанных трупах, впихивали каждому мои приметы и фото, искали меня по всему городу.

Когда я вошёл в квартиру и закрыл за собой дверь, ты стоял в коридорной арке и смотрел на меня зелёными от бешенства глазами, потом ушёл курить на межлестничную площадку.

Я спустился к тебе, но ты, не глядя на меня, закусил крохотный окурок и матерился вполголоса.

 

Утром у меня был самолет. Ты поехал со мной в аэропорт.

Перед самой посадкой ты сказал, что если бы я приехал к тебе, то ты из-под себя бы выпрыгнул, но нашёл возможность провести эти десять дней со мной. И ни работа, ни отсутствие денег, никакие другие причины не стали бы для тебя препятствием.

Пока я переваривал эту информацию, ты сказал ещё кое-что.

Ты сказал, что с тобой мне было бы лучше, надёжнее и спокойнее, что ты никому и никогда не дал бы даже косо посмотреть в мою сторону.

Я ничего не смог ответить тебе тогда, не могу до сих пор. Для меня ты всегда был другом, почти братом. Люблю я не тебя.

Прости меня, если сможешь.

Прости.