С утра – сумасшедший дом. Джузеппе ни свет ни заря поднял меня с постели. Он все никак с женой не разведется – ему кажется, что слишком много имущества оттяпать у него захотела. Вот и бегает по всем юридическим конторам Италии, чтобы выяснить, права ли она, а если права – то что ему делать. Как юрист я обещала, конечно, помощь, но вижу, что вряд ли это получится. Тем более, что после визитов Джузеппе всегда что-то ломается в офисе. Нет, он не дебоширит, что вы! Он вполне нормальный мужик, хотя и темпераментный, как все итальянцы. Но когда пришел первый раз – антивирусник накрылся. Второй раз – кондиционер поломался. А сегодня – проводка перегорела. Благо, у меня в конторе есть замечательный помощник Маркос – он дружит с техникой, в отличие от меня. Обещал до обеда все починить, и уже вовсю возится в предбаннике с перфоратором.

Я предусмотрительно закрываю дверь и захожу в кабинет – на меня взволнованно смотрит четыре пары глаз моих следующих клиентов. Знакомьтесь – пожилая итальянская пара Франческо и Мария никак не женят своего великовозрастного сына Стефанио. А так внуков иметь хочется! То есть, вы поняли – детей. Стефанио таких слов не произносит, только молча поглядывает то на потолок, то на Лену. Это она – его очередная избранница. Учительница истории из Беларуси. Серьезная девушка лет тридцати. Одинокая, умная, без вредных привычек (что очень важно для будущих внуков… Ой, детей то есть! Вы меня поняли правильно, я знаю). Предыдущая избранница Стефанио оказалась легкомысленной и безответственной – в 16 лет у нее уже было как минимум два аборта (так сказала Марии ее гинеколог). Какие уж тут внуки (дети, то есть. Что-то я сегодня все время ошибаюсь! Как женщине мне это свойственно, а как юристу – очень нежелательно!)

Контракт для Лены и Стефанио я выверяла несколько раз. Добросовестно перевела на беларусский. По-русски нельзя – ведь у Лены беларусский паспорт, и в любой момент она может сказать, что по-русски вообще ничего не понимает! Так уже было с одной молдавской девушкой. С ней другой итальянец, Анжело, жил 10 лет, никаких контрактов (зачем они нужны, эти контракты, когда все и так хорошо! И тут же послал меня на Небеса - мол, именно там браки заключаются, а не в моей юридической конторе!) А потом оказалось, что все в роду у этой девушки склонны к сумасшествию и в настоящее время обитают в специализированном лечебном учреждении! Бедный Анжело, как он тогда переживал, что 10 лет впустую потратил! Я ему посоветовала на будущее – прежде всего следует не на Небеса бежать, а в мою юридическую контору, чтобы контракт подписать! Не брачный, нет – «Контракт о сожительстве» сроком на год, типа как в России договор об индивидуальной материальной ответственности кладовщика. Потом по обоюдному согласию можно продлить, а нет – до свидания. Мало ли чего может произойти! Вдруг «сожительница» украдет драгоценности твоей мамы или хотя бы твой мобильник – как ты докажешь, что она вообще была у тебя дома? Может, ты ей все сам подарил? Ведь следов взлома в квартире нет? То-то! Именно Анджело посоветовал Франческо и Марии обратиться ко мне.

Они тогда очень волновались. Может, Леночка тоже сумасшедшая? А иначе – почему у нее ничего нет из имущества? Ведь в Италии лишают имущества только сумасшедших – они и так под постоянным присмотром находятся. Я заверила, что Леночка очень умная – сама итальянский выучила, серьезно относится к семье и прочая и прочая… А Франческо не унимался – ну, раз она такая хорошая, то почему до сих пор никогда не была замужем? Ей уже целых тридцать лет, но только Стефанио оказался первым ее мужчиной!? На этот вопрос я и правда не сразу смогла ответить – знаю, что зачастую в Италии подробности интимной жизни обсуждаются не только с пожилыми родителями, но и с другими родственниками и знакомыми. Попыталась объяснить Франческо, что в Беларуси в школах работают одни женщины, и Лене просто не с кем было познакомиться. Возмущению Франческо не было предела – как будто только в школе можно познакомиться!

Как бы там ни было, в контракт о сожительстве я включила все их пожелания – и о том, что Лена в течение года не имеет права менять место жительства в Италии без их согласия, и о том, что на работу устроиться может только, если они не возражают, а если родится ребенок – она будет обязана оставить его в Италии, даже если захочет сама уехать куда-то еще…

Мария заметно волнуется. Если американский мужчина скрывает свой страх улыбкой, то Мария – косметикой! Целую тонну на себя вылила! Хочет курить, но боится. Только сосредоточенно смотрит на Лену. Она просила загодя ничего ей не говорить о контракте (мне так и хотелось тогда сказать «Знает кошка, чье сало съела!», но не знаю итальянского эквивалента). Согласитесь, что вряд ли этот контракт – предмет мечтаний для девушки. Ни цветов, ни колец, ни фаты, ни кареты – только перечень прав и обязанностей. Штрафы тоже, кстати, предусмотрены!

Лена взяла контракт в руки. Пробежала глазами.

- Здесь ошибка, - протянула она – Я не 1987 года рождения, а 1981.

Франческо и Мария переглянулись. Да, ей не 32 года, а целых 38! Выглядит молодо, очень красивая, стройная, но… Сможет ли она еще иметь внуков? Ой, ну, детей то есть… Мадонны, актрисы, певицы, да мало ли кто еще – и в 50 вон рожают! Правда, речь идет только о богатых (я им этого, конечно, не скажу, но ... знаете ли Вы хоть одну богатую женщину, которая не смогла выйти замуж? Я за время своей юридической практики ни одну не встретила, и от коллег не слышала о подобных случаях. А Вы знаете нечто подобное?)

- Ой, я же с паспортом все сверяла! – пытаюсь оправдаться перед Леной за свою опечатку и достаю ксерокопии ее документов, чтобы сверить снова.

- Я знаю,- спокойно произнесла Лена. – Когда мне паспорт выписывали, картридж в милиции уже заканчивался, и семерка стертая получилась вместо единицы. Это не Ваша вина, многие путают. Даже на границе меня из-за этого один раз задержали, - мило улыбнулась она.

Читает дальше. Лицо становится напряженным. Про свое будущее место жительства уже прочитала, вижу…

- Как крепостное право, - произнесла по-русски Лена со вздохом….

«Она – хорошая учительница. Все понимает! Это не вертихвостки, которым подписи не жалко – итальянский все равно не понимают, а по-русски столько ошибок сделают, что лучше не надо!»,- думаю про себя. Франческо и Мария попросили меня перевести фразу Лены. Я замешкалась – честно говоря, сразу и не припомню по истории, а было ли в Италии крепостное право?

- Раздел про детей можно убрать – у меня их не будет,- ровным тоном произнесла Лена по-итальянски.

Франческо открыл рот. Мария затараторила, что Лена еще очень молодая, и у них со Стефанио все впереди.

- Чернобыль,- полушепотом произнесла Лена.

- Чернобыль, - все таким же глухим шепотом повторила она. Я постаралась сделать погромче музыку в плеере, чтобы сгладить эффект страшного шепота, который, казалось, звучал громче, чем перфоратор Маркоса в предбаннике.

- Уберите эту музыку,- глядя мне прямо в глаза, таким же тоном произнесла Лена. – У меня она со смертью ассоциируется. 1986 год, от рака умерли папа и мама. И эта песня изо всех щелей звучала, когда меня в детдом забирали. И теперь эту страшную песню считают веселой, ставят детям матерящиеся мамаши, которые именуют меня «одинокой эгоисткой, даром проживающей жизнь и не способной ни за кого нести ответственность». Жалею, что не умерла в детстве вместе с родителями - это единственные люди, способные любить! Переводите дальше самостоятельно, а я пошла! – Лена выскочила в предбанник.

У меня остались Франческо, Мария, Стефанио… И тут я впервые в жизни обрадовалась, что проводка перегорела! Что есть Маркос, который побежал за Леной со стаканом воды…