Западня

Это долгая, самая странная из привычных твоих охот:
расстояние сокращается, но... не за жертвой бежишь, а от.
К небу рвётся костёр на площади, и для нового есть дрова.
Просишь: « Господи, вразуми меня! Знаю, вера без дел мертва.
Не Бастилия для Мари тюрьма — эта ведьма во мне, внутри.
Умоляю тебя: прости её! Мы вдвоём на костре сгорим...»
 
Ей, красивой, хотелось бы долго жить. Только пламя — её удел,
Но сначала три ночи в пыточной, там, где души бегут из тел.
 
Не призналась. Палач досадовал: терпит боль, не кричит почти.
«Эти адские муки, Господи, на Суде ей, прошу, зачти!»
 
...угасали глаза лучистые средь огня ярко-рыжих волос:
«Мой епископ, тебя не выдам я, что бы вынести ни пришлось.»