Сон
В который раз на внутреннем экране –
Ночной кошмар.
Село степное, поля диорама,
Пригорок, яр.
Мы в казаки-разбойники играем
За тем бугром.
И вдруг не птицы разразились граем,
Не грянул гром –
Рассыпались каскады алых вспышек
На лазурит.
И яростный огонь полнеба выжег.
Горит! Горит!
Клокочет лава в чёрно-красных пятнах.
Темно в глазах.
И кто – разбойник, больше непонятно,
А кто – казак.
Мы падаем от сполохов небесных
В чертополох.
А на краю разверзнувшейся бездны –
Ослепший Бог…
Мне бабушка-ведунья толковала
Полжизни сон.
И аргументы сыпались навалом.
Любой весом.
Не раз взрывали небо молний сонмы,
Стелился мрак.
Но было ясно, что трактуем сон мы
Совсем не так.
Распад страны – на жалость ли, на зависть.
Раздрай – костром.
Родные в одночасье оказались
Все за бугром.
Не то… Болезнь сжигала, с крутояра
Толкая вниз.
Спаслась. Молила: больше, сон мой старый,
Теперь не снись!..
Рассталась с мужем. Неба половина –
В тонах грызни.
Нет. Хоррор, много лет дышавший в спину,
Опять возник…
В четырнадцатом – бабушки не стало
И сбылся сон.
Риднэнька, к счастью, так и не узнала,
Что значит он.
