Сентябрь
Придав шарфу движенье ветровое,
Осенний дух любил усталость дня.
Деревья обнажались под конвоем
Небес усталых. Смертностью маня,
Светило солнце, теша подозренья.
И, шаркая ногами горожан,
Плащи и куртки, словно привиденья,
Усугубляли призрачность времян.
Кафе рассказывало притчи о влюблённых
Кинотеатру, что, как пароход,
Плыл, увлекая зрителей посконных
В пучину жизни, собирая свой доход.
Машины ездили, шурша колёс резиной.
Шофёры, нажимая на педаль,
Делились надвое, и лучшей половиной
Смотрели здраво и куда-то вдаль.
В музеях выставки, в церквях опять молебны…
Сентябрь всё это хочет отрезвить.
Его печали тонки и хвалебны,
И с вечностью связуют, словно нить.
Тетради в школах пахнули терпеньем.
Заботы сняли, словно часовых,
Всю призрачность с души, её сопеньем
Довольны боги. Будто чаевых,
Я испросил у времени помарок –
Их делать хочет каждый ученик,
Но был сентябрь скуп. Однако ярок
Был подан листопад мне. Я приник
К нему, как к вечной книге о прощенье,
Где роль вредна почти как алкоголь.
Я горожанин только, и сомненья
Побили душу мне, как шубу моль.
