Свидание
Как хрупок он — испуганный уют!
И ясны мне их юные приёмы:
Не крыльев взмах, не пение иль громы,
Иное ли журчание минут...
Нет! пары той — ах! — чувства вопиют
И греют дух, и памяти знакомы!
Уж гаснет день. И умыслами ночь
Туманит... о! и жалует добычу.
Я — зависть им. Я тут иноязычу.
Уйти бы мне, мучительному, прочь.
Но силы нет — и радости граничу.
А ум кипит! Он недоволен тем...
Былое жжёт. И зрения удары
Сильней, сильней, как тесные их чары,
Как иго ласк... о! хищное совсем!
Сей яд живой и раутами старый!
Терзаюсь я и думаю: зачем
Ему — не мне — подобные нектары?
Ему и зов и руль её огня,
И сердца нерв, и уст любовный ропот,
Увы! и грёз... и даже этот опыт!
Минует всё, как дикого, меня!
Коварная! так жестами звеня,
Ответствуешь ему на тайный шёпот...
И поцелуй — увы! — неутомим.
Так трепетно зовёшь его своим,
И жалом клятв и утопая взором,
Сомнений всех развеиваешь дым,
Ах! тает он в изнеможеньи скором!
И тешит миг у чуткого руля.
Идиллия! о... молнии суля,
Взрывается уж небо их узорам!
А как оно язвительно ко мне...
Грядущее! твой образ идеален:
Там пыли чад и трещины развалин.
И с ними я, как царь, наедине!
Но верую фортуновой войне,
Но мыслями о чуде я завален...
