Все было б невинно, когда бы не 
аспект обнаженности персонажей. 
Он лишь прикасался к ее спине 
едва ощутимо рукой... Она же 
дышала чуть чаще, пока рука 
слетала все ниже с рельефа плоти, 
и выпуклость каждого позвонка 
небрежно ласкала в немом полете. 
И лунный квадрат из окна на ней, 
покорной и тихой, держал в прицеле, 
подсвечивал мертвенней и бледней 
почти целомудрие в мизансцене. 
Там локон послушных ее волос 
лежал у виска завитком барочным, 
и... Все, что для них в эту ночь сбылось, 
казалось практически непорочным. 
Да, пальцы, что замерли на крестце, 
сомненья и робость не побороли, 
но губы... Нет, губы не знали сцен, 
а чресла не заучили роли... 
...К утру, провалившись в объятья сна, 
они были счастливы, точно зная, 
что краем их судеб прошла она. 
Почти что небесная. Но земная.