Чудной сон …
Жизни путь наяву мне понятен. Но бывает вот также во сне.
Он порой не всегда адекватен, тут один вдруг причудился мне.
Кто не знает, что Юрий Никулин знатный клоун, великий Балбес.
Только славных путей-загогулин не бывает без чудных чудес.
Эта сонная ночь мне явила совершенно банальный сюжет.
Совершая свой подвиг нехилый, я устал, ну а может быть нет.
Очутился я в маленьком зале, и, внимая людскому нутру,
понял, что вдруг хочу по большому. Если нет, то я просто умру.
Оглядевшись, увидел я нужник или просто обычный толчок.
Он стоял, как реальный бендюжник и несметных фекалий знаток.
Только главное было не в этом. Для него создан был постамент.
Предусмотренный сонным сюжетом, назывался он «трон-экскримент».
В зале было немало народу и любимейших дев череда.
И, наверно, сюжету в угоду, все сидели в четыре ряда.
Как в театре театра Большого, перед сценой, бинокли в руках.
Вместо сцены толчок бестолковый, ожиданье артиста в штанах.
На сидящих смотрю с интересом, отмечая на совесть и страх,
что не стать мне великим Балбесом, но во сне я как будто в штанах.
Не случайно такое вниманье мне ссудила беспечная прыть.
И конечно, само Мирозданье вдохновляет талант проявить.
Вот в мгновенье я на унитазе восседаю, штаны приспустив.
Пребываю в потужном экстазе, про присутствующих позабыв.
На меня снизошло пониманье и сочувствие множества глаз.
Вдруг я понял, пропало желанье осквернять дорогой унитаз.
Неуютно поерзав на троне, театрально сказал: «Не хочу».
Ну, а зритель наверно не понял – я всерьез или просто шучу.
- Где же занавес у туалета, - я у зрителя как бы спросил.
И совсем не дождавшись ответа, помнил главное – Я не дебил.
Вдруг явились мне шторы и роллы, заставлявшие занавес жить.
Мне сказали, что Юрий Никулин шторы взялся недавно зашить.
А еще любит он мастериться в изготовке собачьих домов.
Мне хотелось начать материться на искусы причудливых снов.
Тут, я как-то внезапно проснулся в мыслеобразах сонных идей.
Мне Никулин во сне улыбнулся необычной улыбкой своей.
С.РазумовЖизни путь наяву мне понятен. Но бывает вот также во сне.
Он порой не всегда адекватен, тут один вдруг причудился мне.
Кто не знает, что Юрий Никулин знатный клоун, великий Балбес.
Только славных путей-загогулин не бывает без чудных чудес.
Эта сонная ночь мне явила совершенно банальный сюжет.
Совершая свой подвиг нехилый, я устал, ну а может быть нет.
Очутился я в маленьком зале, и, внимая людскому нутру,
понял, что вдруг хочу по большому. Если нет, то я просто умру.
Оглядевшись, увидел я нужник или просто обычный толчок.
Он стоял, как реальный бендюжник и несметных фекалий знаток.
Только главное было не в этом. Для него создан был постамент.
Предусмотренный сонным сюжетом, назывался он «трон-экскримент».
В зале было немало народу и любимейших дев череда.
И, наверно, сюжету в угоду, все сидели в четыре ряда.
Как в театре театра Большого, перед сценой, бинокли в руках.
Вместо сцены толчок бестолковый, ожиданье артиста в штанах.
На сидящих смотрю с интересом, отмечая на совесть и страх,
что не стать мне великим Балбесом, но во сне я как будто в штанах.
Не случайно такое вниманье мне ссудила беспечная прыть.
И конечно, само Мирозданье вдохновляет талант проявить.
Вот в мгновенье я на унитазе восседаю, штаны приспустив.
Пребываю в потужном экстазе, про присутствующих позабыв.
На меня снизошло пониманье и сочувствие множества глаз.
Вдруг я понял, пропало желанье осквернять дорогой унитаз.
Неуютно поерзав на троне, театрально сказал: «Не хочу».
Ну, а зритель наверно не понял – я всерьез или просто шучу.
- Где же занавес у туалета, - я у зрителя как бы спросил.
И совсем не дождавшись ответа, помнил главное – Я не дебил.
Вдруг явились мне шторы и роллы, заставлявшие занавес жить.
Мне сказали, что Юрий Никулин шторы взялся недавно зашить.
А еще любит он мастериться в изготовке собачьих домов.
Мне хотелось начать материться на искусы причудливых снов.
Тут, я как-то внезапно проснулся в мыслеобразах сонных идей.
Мне Никулин во сне улыбнулся необычной улыбкой своей.
С.Разумов
