Мама в детскую входит тихо: на паркете идёт игра

«Наводите порядок, дети, умываться и спать пора».

Гладит волосы нежно очень и целует в жемчужный лоб.

«Почитаешь нам?», «Да, конечно». - Одеял расправляя сноп.

 

Встрепенулись страницы – слайды, замелькала, нахлынув, грусть,

«Как-то женщина…», где ты, мама? Будет день, я к тебе вернусь.

«Жабий сын…» вспоминать противно, был ужасен, ленив и глуп.

«Майский жук…» - обалдуй, тусовщик, бесхребетен, чванлив и груб.

 

Было больно, обидно, страшно: город, центр, хохотал «Пассаж».

Да теперь это всё неважно. «Приближалась зима…» как раз.

«Листья с веток давно облетели…». Ты одна, нет ни средств, ни жилья.

Тётя Маша, вахтёрша общаги, пожалела, во всём помогла.

 

Ясно точно, здесь слёз ненужно, и помочь может только яд!

Только Ларка, как птица пела, чтоб вожатой пошла в отряд.

Млело море, целуя берег, и лоснилась руном волна,

Из осколков цветных картинку собирала её судьба.

 

Принца встретила (это сказка!) Он красив, безрассудно смел,

На увитой плющом террасе, в летней ночи – сплетенье тел.

«Пара тонких прозрачных крыльев…» шелестела поверх одежд,

Им другие миры открылись, преисполненные надежд.

 

День кончается, сказка тоже. «Доброй ночи!» Возврата нет.

Путь Дюймовочки каждой сложен, и не сразу забрезжит свет.

Наклонившись, тепло целуешь и ласкаешь своих ребят,

Принца старшего и чудесных, и любимых двоих кротят.

 

 

*УРФИН ДЖЮС

Все же - ребят-кротят не стоит рифмовать. И волна-судьба - тоже. Извините, нет.