Ищу критика! Среда.
07.10.2015
Ищу критика! Среда.
Уважаемые авторы и любители поэзии,
Традиционно по средам с вашими стихами работает Neihardt.
Автор: Андрей Рожков
Стихотворение: Молитва
Андрей Рожков представил на разбор критиков стихотворение «Молитва» в жанре религиозно-философской лирики. Сюжет стихотворения конкретен и прост: некий искренне верующий человек обращается к Господу с вопросом, почему подчас другие верующие позволяют себе именем Небесного Отца прикрывать свои неблаговидные, подчас откровенно грешные деяния. На мой взгляд, это не совсем «классическая» молитва, которая, как правило, содержит прославление Бога и скромные просьбы к нему. Это уже попытка более глубокого, чем аксиоматичная вера, познания мира через религию. Поэтому автору стоит подумать на тему заголовка.
Идея произведения лично мне понравилась. С позицией автора можно соглашаться или спорить с ней, но поднять в стихотворении эти вопросы, да еще и простым, добротным языком, без лишней вычурности и напыщенности, часто характерной для религиозно-философской лирики - это, в любом случае, интересно.
Но все ли удалось автору в этих стихах? Посмотрим на текст подробно:
«Стоя пред иконой на коленях
Каждый вечер до потери сил,
Дать ответ тонувшему в сомненьях
Раб смиренный Господа просил».
По контексту нам потом станет понятно, и что раб – Божий, в смысле, просто верующий человек, и что «тонет в сомнениях» именно он сам. И только по контексту… Пока же завязка сюжета дана несколько размыто. Андрей, я позволю себе задать вам вопрос: почему ваш лирический герой видит единственный способ добиться ответа от Господа в том, чтобы стоять на коленях до потери сил? Во многих религиозных практиках, конечно, есть тезис об «умерщвлении плоти». Причиняя себе физические неудобства, изнуряя себя постом и молитвой, нося вериги, обрекая тело на определенные истязания во время флагелляций - ритуальных бичеваний до крови – верующие доводили себя до трансового состояния в ожидании «просветления» и «откровения». Мол, пока тело мучается, дух ведом Богом и свободен в поисках истины... Судя по атрибутике вашего лирического героя («Стоя пред иконой на коленях») он – православный. А в православии, кстати, самоистязание не является обязательным условием откровения. Главная и единственная жертва, действительно необходимая Господу, это покаяние, а для утверждения господства духа над плотью служит, например, регулярный пост. И вообще, чересчур строгая позиция по отношению к себе для мирянина скорее, является признаком гордыни, нежели искренности перед Всевышним Не зря даже монахам разрешается строгая схима лишь после нескольких лет упорного служения. Так что, «до упада» молиться – это и не надо. Может, стоило бы подумать об изменении строки. Впрочем, это лишь частное мнение критика…
«Много лет терзаемый вопросом,
Вопрошал покорно обо всём,
Что ему понять было не просто.
Повторял молитву день за днём:»
Наверное, самый слабый катрен в стихотворении с точки зрения уже не фактической канвы, а литературного оформления. «Терзаемый вопросом, вопрошал» - звучит тавтологично. Строка «Что ему понять было не просто» - содержит сбой из-за смещенного «не на то слово» ударения и нарушает уже сложившийся за полторы строфы стройный ритм «Молитвы». Кроме того, здесь присутствует, на мой взгляд, избыточное усиление признака покорности героя: он и так уже назван был смиренным рабом Божьим, так зачем подчеркивать еще раз, что молится он именно покорно?
«Отче наш, молю тебя поныне -
Помоги понять и дай ответ,
Почему, твоё глаголя имя,
Людям кто-то причиняет вред?»
Здесь у меня вызвало сомнение, пожалуй, только слово «поныне». Поныне – это «до сего момента». А от которого? Этого у вас, Андрей, не сказано. Поэтому слово, пусть и слегка архаичное, но красивое для стихов, в смысловом отношении просто «зависает» в воздухе, оторвавшись от изначального смысла. Если оно здесь – ради рифмы, то, простите, получилось не слишком удачно. Сочетание «поныне – имя» - не из числа точных рифм…
Тавтологичность, отмеченная в стихотворении ранее, присутствует и здесь – в строке «Помоги понять и дай ответ». Ведь «дать ответ» и «помочь понять»– это родственные по смыслу словосочетания.
«Цель окутав плотно пеленою
С уст слетевших сладостных речей,
Прикрываясь, Господи, тобою,
Посылает верных палачей.»
До сих пор автор пользовался простым и понятным русским языком, теперь же, извините, «завернул фразу в три сложения». Расшифрую свою иронию: не надо было, как мне кажется, перегружать строфу деепричастными оборотами, предваряющими основное действие. Тяжеловато получилось. А образ цели жизни, окутанный пеленой сладостных речей, который, в принципе, едва ли не самый яркий в стихотворении, получился просто «замученным» инверсивной формулировкой.
«Почему торгуют ныне верой,
Наживаясь на святом людей?
Неужели силы веры мерой
Стало посещение церквей?»
Здесь я возражу против формулировки второй строки – «Наживаясь на святом людей». Она вообще звучит как-то не по-русски. Имелось в виду «Святом для людей», наверное? Говорим же мы о бессовестном человеке: для него нет ничего святого… Но в данном случае предлог испортил бы ритм, поэтому лучше изменить всю строку. Как – решать автору, а не критику.
«Неужели силы веры мерой стало посещение церквей?» - тяжеловато сформулировано, тоже следует переделать, на мой взгляд.
И еще: «ныне» - это сейчас. А торговцев и менял со ступеней храма еще лично Иисус выгонять пытался... Так что желающие нажиться на святых чувствах людей были всегда, и, к сожалению, всегда будут. Можно подобрать другое слово для сохранения ритма.
«Я хочу и сердцем, и душою
Атрибуты веры превзойти,
Потому что Ты всегда со мною,
Сквозь мгновенья моего пути»
Что значит «превзойти атрибуты веры, Андрей? Атрибуты веры – это кресты, иконы, храмы, в более широком смысле – и ритуалы, проводящиеся в храмах. Зачем их превосходить-то? Да и как? Ведь речь идет скорее о том, что ваш герой, оставаясь в душе смиренным христианином, предпочтет духовно-наполненную, честную жизнь по Божьим заповедям пустому исполнению ритуалов грешниками, живущими по принципу «не согрешишь – не покаешься» . Требуется переделка строки.
Теперь немного о форме текста. С точки зрения силлабо-тонических законов стихи у Андрея написаны пятистопным хореем с периодическими пиррихиями (потерями ударения), с формулой рифмовки аБаБ (чередование «женской» безударной и «мужской» ударной рифмы).
!-!-!-!-!- (10) а
!-!-!-!-! (9) Б
!-!-!-!-!- (10) а
!-!-!-!-! (9) Б
Эта форма нередко заставляет автора пользоваться архаичными формами слов, например «пеленою» вместо «пеленой». Но в контексте стихотворения легкая архаика даже уместна.
Творческих удач, Андрей!
____________________________________________
Автор: Азазелло
Стихотворение: Знакомство со строкой
Есть ли в России поэт, не рассуждавший в стихах о поэтах и поэзии? Вопрос заведомо риторический: например, стихи подобной тематики мне доводится регулярно читать в присылаемых на критику подборках. В данном случае стихотворение меня порадовало. У автора Азазелло легкий слог, точно сформулированы мысли, поэт не чуждается эксперимента.
Итак, «Знакомство со строкой», автор - Азазелло.
«Знакомство» - слово многозначное. Это и система человеческих отношений, когда общение уже есть, а крепкой дружбы еще нет: «Наше с Петей знакомство продлилось полгода, а потом он уехал и писем не писал». И освоение новых знаний - «знакомство с основами неорганической химии», например. И приобретение нового контакта между людьми: «поехать в клуб знакомств, чтобы найти себе новую подругу». Какое же знакомство имеет в виду автор? Пожалуй, именно третий вариант: одушевленная талантом поэта строка сама представляется нам, да еще и так, будто была бы шаловливой девчонкой:
«Читатель, здравствуй, я - Строка!
Дочурка старшая Поэта.
Я весела, чудна, легка,
А словом - юная кокетка.
Я принимаю вид любой,
Владею сотней языков,
Знакома с каждою страной,
Освоила искусство слов.»
Стихотворение словно скачет «с места в карьер» - автор, выделив доминантный образ – олицетворенную строку, весь остальной текст подчиняет и посвящает его развитию.
В первых двух строфах меня как критика смутила заметная разница в ритме, который в дальнейшем оказывается ближе к образцу первой строфы. Все-таки даже при самых смелых экспериментах надо считать слоги в стихотворном произведении.
«Коль захочу - осанка прямо!
А
надоест
Так
искривлюсь!
Хотите
слева?
Или
справа?
Хотите,
ле-
се-
нкой
спу-
щусь?
Я свет во тьме, и тень для света,
Слогов и ритмов дирижер.
Я - лучшая швея сюжетов,
Миров волшебных режиссёр...»
Автор, подобно своей лирической героине, играет словами, шалит, демонстрируя читателю разнообразие графической подачи стихотворного текста. Идея хороша! Только не потерять бы за формой суть…. Что «слева»? Что «справа»? Почему «расположусь на листе бумаги» - это всего лишь достройка смысла фразы по контексту, если автор преследует цель показать нам, читателям, всю красоту и разнообразие стихотворной графики? А в слове «лесенкой» более правильным был бы перенос по слогам «ле- сен- кой».
В дальнейшем «представлении» строки, пожалуй, находкой является образ строки – «швеи сюжетов». Это уже претензия и на литературоведческое осмысление материала, а не только на красивость слога самого стихотворения. Запомнить бы это высказывание многим начинающим литераторам…
«...есть замок на большой планете,
Царят там мир, любовь, покой,
Там добродушен даже ветер!
А чтоб узнать о той планете,
Спустись строкою ниже, зритель,
Ещё разок
Строкою ниже,
Опять строкой,
И вновь строкой,
Спус-
кай-
ся
вниз
стро-
кой
к
отве-
там!
Ах, не об этом,
не об этом,
Мы говорили о другом!
Читатель, я порой с "приветом",
Коль у Поэта в голове-то
Очнётся творческий дурдом!»
Эта трехстрофная композиция – фактически, элемент «сюжета в сюжете»: автор пытается путем включенного постороннего по содержанию элемента манипулировать вниманием читателя с целью показать ему возможности поэтической речи. Жаль, что при этом призыв «Спустись строкою ниже, зритель» оторван от ритмического рисунка стихотворения в целом и слово «зритель» ни с чем не рифмуется. Кроме того, лично меня немного утомило слишком частое повторение слов «строкой» и «строкою»… Перескакивающий с темы на тему смысл, конечно, работает на образ «творческого дурдома», но злоупотреблять этим приемом не следует.
«Я отвлеклась слегка, читатель,
А, впрочем, надо продолжать ли?
Скажу ещё совсем чуть чуть,
Чтоб уловима стала суть.
Я королева рифм и формы,
Колдунья образа и смысла!
Умы и души мною кормят,
Шатер фантазий мной же выстлан!
Читатель, я - твои глаза,
Рука, что нежно гладит сердце,
Я - океана бирюза,
Стиха счастливая невеста!»
Слово «чуть-чуть» надо было написать через дефис. Да и само его употребление здесь мне точным не кажется, потому что этого «чуть-чуть» потом оказывается еще четыре строфы!
И неужели читатель ранее не мог уловить суть образа, за что вы так обижаете свою аудиторию, уважаемый автор?
Фрагмент пресыщен образами, некоторые из которых интересны и свежи («Умы и души мною кормят, Шатер фантазий мной же выстлан!»), а некоторые запросто можно встретить и у других авторов («Колдунья образа и смысла»).
«Читатель - продолжать ли» - рифма, которая лично для меня красивой не выглядит, она не точна.
«Во мне серьезность и игра,
Во мне загадки и ответы.
Заканчивать, кажись, пора.
Знакомство не прошло зазря!
А ты, читатель, помни это:
Я - Истина в устах Поэта!»
До сих пор олицетворенная Строка разговаривала с нами на относительно правильном литературном языке, что, наверное, логично. И тут вдруг заговорила по-простонародному, даже с применением диалектизмов: «зазря» да «кажись»… На мой взгляд, это портит стихи. Особенно – в контексте кульминационного утверждения, что строка – это «Истина в устах поэта»… Не вяжется, не создается единого образа разноплановой, но неизменно совершенной строки.
За финальную строку, тем не менее, можно сказать автору спасибо: кульминация в лирике часто «ложится» на финал, а он здесь исчерпывающе краток и несет главную мысль автора.
С точки зрения законов силлабо-тонического стихосложения, стихотворение написано
четырехстопным ямбом с пиррихиями. Схема первой строфы выглядит так:
-!-!-!-! (8) А
-!-!-!-!- (9)б
---!-!-! (8) А
-!-!---!- (9)б
В дальнейшем ни схема рифмовки, ни количество слогов в строке до конца не соблюдаются. Вряд ли в результате авторской ошибки, скорее – из-за того, что имеет место попытка в одном произведении показать все разнообразие ямбической строки.
О рифмах: не могу признать удачными сочетания типа «прямо - справа», «сердце – невеста». Для меня это вообще не рифмы.
Спасибо за смелость, уважаемый автор, но мне кажется, над стихотворением еще надо поработать.
Удачи!
Традиционно по средам с вашими стихами работает Neihardt.
Автор: Андрей Рожков
Стихотворение: Молитва
Андрей Рожков представил на разбор критиков стихотворение «Молитва» в жанре религиозно-философской лирики. Сюжет стихотворения конкретен и прост: некий искренне верующий человек обращается к Господу с вопросом, почему подчас другие верующие позволяют себе именем Небесного Отца прикрывать свои неблаговидные, подчас откровенно грешные деяния. На мой взгляд, это не совсем «классическая» молитва, которая, как правило, содержит прославление Бога и скромные просьбы к нему. Это уже попытка более глубокого, чем аксиоматичная вера, познания мира через религию. Поэтому автору стоит подумать на тему заголовка.
Идея произведения лично мне понравилась. С позицией автора можно соглашаться или спорить с ней, но поднять в стихотворении эти вопросы, да еще и простым, добротным языком, без лишней вычурности и напыщенности, часто характерной для религиозно-философской лирики - это, в любом случае, интересно.
Но все ли удалось автору в этих стихах? Посмотрим на текст подробно:
«Стоя пред иконой на коленях
Каждый вечер до потери сил,
Дать ответ тонувшему в сомненьях
Раб смиренный Господа просил».
По контексту нам потом станет понятно, и что раб – Божий, в смысле, просто верующий человек, и что «тонет в сомнениях» именно он сам. И только по контексту… Пока же завязка сюжета дана несколько размыто. Андрей, я позволю себе задать вам вопрос: почему ваш лирический герой видит единственный способ добиться ответа от Господа в том, чтобы стоять на коленях до потери сил? Во многих религиозных практиках, конечно, есть тезис об «умерщвлении плоти». Причиняя себе физические неудобства, изнуряя себя постом и молитвой, нося вериги, обрекая тело на определенные истязания во время флагелляций - ритуальных бичеваний до крови – верующие доводили себя до трансового состояния в ожидании «просветления» и «откровения». Мол, пока тело мучается, дух ведом Богом и свободен в поисках истины... Судя по атрибутике вашего лирического героя («Стоя пред иконой на коленях») он – православный. А в православии, кстати, самоистязание не является обязательным условием откровения. Главная и единственная жертва, действительно необходимая Господу, это покаяние, а для утверждения господства духа над плотью служит, например, регулярный пост. И вообще, чересчур строгая позиция по отношению к себе для мирянина скорее, является признаком гордыни, нежели искренности перед Всевышним Не зря даже монахам разрешается строгая схима лишь после нескольких лет упорного служения. Так что, «до упада» молиться – это и не надо. Может, стоило бы подумать об изменении строки. Впрочем, это лишь частное мнение критика…
«Много лет терзаемый вопросом,
Вопрошал покорно обо всём,
Что ему понять было не просто.
Повторял молитву день за днём:»
Наверное, самый слабый катрен в стихотворении с точки зрения уже не фактической канвы, а литературного оформления. «Терзаемый вопросом, вопрошал» - звучит тавтологично. Строка «Что ему понять было не просто» - содержит сбой из-за смещенного «не на то слово» ударения и нарушает уже сложившийся за полторы строфы стройный ритм «Молитвы». Кроме того, здесь присутствует, на мой взгляд, избыточное усиление признака покорности героя: он и так уже назван был смиренным рабом Божьим, так зачем подчеркивать еще раз, что молится он именно покорно?
«Отче наш, молю тебя поныне -
Помоги понять и дай ответ,
Почему, твоё глаголя имя,
Людям кто-то причиняет вред?»
Здесь у меня вызвало сомнение, пожалуй, только слово «поныне». Поныне – это «до сего момента». А от которого? Этого у вас, Андрей, не сказано. Поэтому слово, пусть и слегка архаичное, но красивое для стихов, в смысловом отношении просто «зависает» в воздухе, оторвавшись от изначального смысла. Если оно здесь – ради рифмы, то, простите, получилось не слишком удачно. Сочетание «поныне – имя» - не из числа точных рифм…
Тавтологичность, отмеченная в стихотворении ранее, присутствует и здесь – в строке «Помоги понять и дай ответ». Ведь «дать ответ» и «помочь понять»– это родственные по смыслу словосочетания.
«Цель окутав плотно пеленою
С уст слетевших сладостных речей,
Прикрываясь, Господи, тобою,
Посылает верных палачей.»
До сих пор автор пользовался простым и понятным русским языком, теперь же, извините, «завернул фразу в три сложения». Расшифрую свою иронию: не надо было, как мне кажется, перегружать строфу деепричастными оборотами, предваряющими основное действие. Тяжеловато получилось. А образ цели жизни, окутанный пеленой сладостных речей, который, в принципе, едва ли не самый яркий в стихотворении, получился просто «замученным» инверсивной формулировкой.
«Почему торгуют ныне верой,
Наживаясь на святом людей?
Неужели силы веры мерой
Стало посещение церквей?»
Здесь я возражу против формулировки второй строки – «Наживаясь на святом людей». Она вообще звучит как-то не по-русски. Имелось в виду «Святом для людей», наверное? Говорим же мы о бессовестном человеке: для него нет ничего святого… Но в данном случае предлог испортил бы ритм, поэтому лучше изменить всю строку. Как – решать автору, а не критику.
«Неужели силы веры мерой стало посещение церквей?» - тяжеловато сформулировано, тоже следует переделать, на мой взгляд.
И еще: «ныне» - это сейчас. А торговцев и менял со ступеней храма еще лично Иисус выгонять пытался... Так что желающие нажиться на святых чувствах людей были всегда, и, к сожалению, всегда будут. Можно подобрать другое слово для сохранения ритма.
«Я хочу и сердцем, и душою
Атрибуты веры превзойти,
Потому что Ты всегда со мною,
Сквозь мгновенья моего пути»
Что значит «превзойти атрибуты веры, Андрей? Атрибуты веры – это кресты, иконы, храмы, в более широком смысле – и ритуалы, проводящиеся в храмах. Зачем их превосходить-то? Да и как? Ведь речь идет скорее о том, что ваш герой, оставаясь в душе смиренным христианином, предпочтет духовно-наполненную, честную жизнь по Божьим заповедям пустому исполнению ритуалов грешниками, живущими по принципу «не согрешишь – не покаешься» . Требуется переделка строки.
Теперь немного о форме текста. С точки зрения силлабо-тонических законов стихи у Андрея написаны пятистопным хореем с периодическими пиррихиями (потерями ударения), с формулой рифмовки аБаБ (чередование «женской» безударной и «мужской» ударной рифмы).
!-!-!-!-!- (10) а
!-!-!-!-! (9) Б
!-!-!-!-!- (10) а
!-!-!-!-! (9) Б
Эта форма нередко заставляет автора пользоваться архаичными формами слов, например «пеленою» вместо «пеленой». Но в контексте стихотворения легкая архаика даже уместна.
Творческих удач, Андрей!
____________________________________________
Автор: Азазелло
Стихотворение: Знакомство со строкой
Есть ли в России поэт, не рассуждавший в стихах о поэтах и поэзии? Вопрос заведомо риторический: например, стихи подобной тематики мне доводится регулярно читать в присылаемых на критику подборках. В данном случае стихотворение меня порадовало. У автора Азазелло легкий слог, точно сформулированы мысли, поэт не чуждается эксперимента.
Итак, «Знакомство со строкой», автор - Азазелло.
«Знакомство» - слово многозначное. Это и система человеческих отношений, когда общение уже есть, а крепкой дружбы еще нет: «Наше с Петей знакомство продлилось полгода, а потом он уехал и писем не писал». И освоение новых знаний - «знакомство с основами неорганической химии», например. И приобретение нового контакта между людьми: «поехать в клуб знакомств, чтобы найти себе новую подругу». Какое же знакомство имеет в виду автор? Пожалуй, именно третий вариант: одушевленная талантом поэта строка сама представляется нам, да еще и так, будто была бы шаловливой девчонкой:
«Читатель, здравствуй, я - Строка!
Дочурка старшая Поэта.
Я весела, чудна, легка,
А словом - юная кокетка.
Я принимаю вид любой,
Владею сотней языков,
Знакома с каждою страной,
Освоила искусство слов.»
Стихотворение словно скачет «с места в карьер» - автор, выделив доминантный образ – олицетворенную строку, весь остальной текст подчиняет и посвящает его развитию.
В первых двух строфах меня как критика смутила заметная разница в ритме, который в дальнейшем оказывается ближе к образцу первой строфы. Все-таки даже при самых смелых экспериментах надо считать слоги в стихотворном произведении.
«Коль захочу - осанка прямо!
А
надоест
Так
искривлюсь!
Хотите
слева?
Или
справа?
Хотите,
ле-
се-
нкой
спу-
щусь?
Я свет во тьме, и тень для света,
Слогов и ритмов дирижер.
Я - лучшая швея сюжетов,
Миров волшебных режиссёр...»
Автор, подобно своей лирической героине, играет словами, шалит, демонстрируя читателю разнообразие графической подачи стихотворного текста. Идея хороша! Только не потерять бы за формой суть…. Что «слева»? Что «справа»? Почему «расположусь на листе бумаги» - это всего лишь достройка смысла фразы по контексту, если автор преследует цель показать нам, читателям, всю красоту и разнообразие стихотворной графики? А в слове «лесенкой» более правильным был бы перенос по слогам «ле- сен- кой».
В дальнейшем «представлении» строки, пожалуй, находкой является образ строки – «швеи сюжетов». Это уже претензия и на литературоведческое осмысление материала, а не только на красивость слога самого стихотворения. Запомнить бы это высказывание многим начинающим литераторам…
«...есть замок на большой планете,
Царят там мир, любовь, покой,
Там добродушен даже ветер!
А чтоб узнать о той планете,
Спустись строкою ниже, зритель,
Ещё разок
Строкою ниже,
Опять строкой,
И вновь строкой,
Спус-
кай-
ся
вниз
стро-
кой
к
отве-
там!
Ах, не об этом,
не об этом,
Мы говорили о другом!
Читатель, я порой с "приветом",
Коль у Поэта в голове-то
Очнётся творческий дурдом!»
Эта трехстрофная композиция – фактически, элемент «сюжета в сюжете»: автор пытается путем включенного постороннего по содержанию элемента манипулировать вниманием читателя с целью показать ему возможности поэтической речи. Жаль, что при этом призыв «Спустись строкою ниже, зритель» оторван от ритмического рисунка стихотворения в целом и слово «зритель» ни с чем не рифмуется. Кроме того, лично меня немного утомило слишком частое повторение слов «строкой» и «строкою»… Перескакивающий с темы на тему смысл, конечно, работает на образ «творческого дурдома», но злоупотреблять этим приемом не следует.
«Я отвлеклась слегка, читатель,
А, впрочем, надо продолжать ли?
Скажу ещё совсем чуть чуть,
Чтоб уловима стала суть.
Я королева рифм и формы,
Колдунья образа и смысла!
Умы и души мною кормят,
Шатер фантазий мной же выстлан!
Читатель, я - твои глаза,
Рука, что нежно гладит сердце,
Я - океана бирюза,
Стиха счастливая невеста!»
Слово «чуть-чуть» надо было написать через дефис. Да и само его употребление здесь мне точным не кажется, потому что этого «чуть-чуть» потом оказывается еще четыре строфы!
И неужели читатель ранее не мог уловить суть образа, за что вы так обижаете свою аудиторию, уважаемый автор?
Фрагмент пресыщен образами, некоторые из которых интересны и свежи («Умы и души мною кормят, Шатер фантазий мной же выстлан!»), а некоторые запросто можно встретить и у других авторов («Колдунья образа и смысла»).
«Читатель - продолжать ли» - рифма, которая лично для меня красивой не выглядит, она не точна.
«Во мне серьезность и игра,
Во мне загадки и ответы.
Заканчивать, кажись, пора.
Знакомство не прошло зазря!
А ты, читатель, помни это:
Я - Истина в устах Поэта!»
До сих пор олицетворенная Строка разговаривала с нами на относительно правильном литературном языке, что, наверное, логично. И тут вдруг заговорила по-простонародному, даже с применением диалектизмов: «зазря» да «кажись»… На мой взгляд, это портит стихи. Особенно – в контексте кульминационного утверждения, что строка – это «Истина в устах поэта»… Не вяжется, не создается единого образа разноплановой, но неизменно совершенной строки.
За финальную строку, тем не менее, можно сказать автору спасибо: кульминация в лирике часто «ложится» на финал, а он здесь исчерпывающе краток и несет главную мысль автора.
С точки зрения законов силлабо-тонического стихосложения, стихотворение написано
четырехстопным ямбом с пиррихиями. Схема первой строфы выглядит так:
-!-!-!-! (8) А
-!-!-!-!- (9)б
---!-!-! (8) А
-!-!---!- (9)б
В дальнейшем ни схема рифмовки, ни количество слогов в строке до конца не соблюдаются. Вряд ли в результате авторской ошибки, скорее – из-за того, что имеет место попытка в одном произведении показать все разнообразие ямбической строки.
О рифмах: не могу признать удачными сочетания типа «прямо - справа», «сердце – невеста». Для меня это вообще не рифмы.
Спасибо за смелость, уважаемый автор, но мне кажется, над стихотворением еще надо поработать.
Удачи!
