И снова наша рубрика "иррациональная психодокументалистика"! 
В ней мы сегодня вместе с  юной и прекрасной госпожой Дилией Быковой предадимся оргии сна и поможет нам в этом ее уникальный стих
"Я ЖЕНЩИНА!"

   Сон, сон, сон, сон, госпожа Дилия в своем стихе явно спит, но не просто спит, она видит сон и потеряла себя в нем. И как любой человек заблудившийся в собственном сне Дилия проходит через череду разнообразных ярких сменяющих друг друга образов  самой себя. Успевает ли она осознать хоть какой нибудь из них? Сомнительно, ведь это сон, а в нем процессы сознания и самоосознания иные. Да и присутствует ли в этих образах хотя бы чуть-чуть самой Дилии - загадка! Картины сна так быстро сменяют друг друга, что превращают стих в некое подобие калейдоскопа. Они яркие, но смею утверждать - поверхностные, да к сожалению поверхностные, ни в одном из них нет настоящей Дилии, она как истинная женщина прекрасна, непостоянна, загадочна и неуловима, и помогает ей в этом конечно же иллюзорность и невероятные хитросплетения иной реальности сна. 
    О если бы Дилия проснулась, скинула этот мерцающе-мелькающий эффект сна! Но нет она весь стих пребывает в сладком забытие. И лишь по этому ее поиски заканчиваются ничем - молчанием, как будто бы тайной и ... и ее навеянный сном образ незаметно теряется в толпе.
    В итоге, что же мы видим? Мы видим сон прекрасной молодой девы, в котором она наблюдает метаморфозы происходящие даже не с ней, а с каким-то необъяснимым существом которое является только ее слабой тенью, наша героиня верит в них переживает с той степенью искренности с которой только возможно переживать всплывающие образы спящего разума...
    Но может и не плохо, что это всего лишь сон, значит есть в этом событии какой то промысел, значит наступит время когда Дилия проснется и освободившись от пут Морфея, нарисует свой портрет красками нашего пусть и иногда не такого пронзительно-феерического, но уникально-реального бытия! 

Стих мне очень приглянулся, я испытываю к нему некоторые даже родственные чувства, так как пишу это эссе глубокой ночью и сон представляется мне чудесным спасением.