«Бассейн», или о «тёмной поэзии»

Эпиграф к данной статье кажется мне очень подходящим, хотя, видимо, автор использовал эти слова в ином контексте. Перевод сделан по случаю, специально для статьи, не судите строго, думаю, основной смысл он передаёт. Но нет ничего плохого в том, чтобы приспосабливать подходящие вещи для новых целей, так что попробуем разобраться, к чему он тут. Есть стихи, которые можно условно назвать «светлыми». Сейчас я не имею в виду светлоту, доброту и безоблачность мировоззрения, тем более какие-либо религиозные или мистические мотивы. Не имею я в виду и классификацию текстов с точки зрения психиатрического литературоведения (и такое есть, да, Википедия в помощь). Я имею в виду относительную ставку на традиционность и понятность общего подхода. Это не значит, что все «светлые» стихи так уж просты для восприятия, как и не значит, что они будут рождать исключительно светлые чувства. Но они в целом стараются быть понятными, не нарушать традиции, идущей [в русской поэзии — в других культурах будут свои точки отсчёта] ещё от Пушкина, слишком резким сломом привычных смыслов. «Светлый» поэтический текст может быть неочевидным, может использовать множественные тропы, может быть предельно метафоричен, но в целом он обычно довольно понятен, если ключевые метафоры прочитаны. «Светлый» текст сравнительно рационален. Нет, он не написан одним умом, не должен быть беден на образы или чужд вдохновения, во всяком случае, хороший и интересный текст. Но он хотя бы не издевается над умом, нарочито отправляя последний в нокдаун своими странностями и нестыковками. Примеров авторов, пишущих полностью или преимущественно «светлые» тексты очень много. Пушкин, Лермонтов, Блок, Гумилёв, из современников — да хоть Дмитрий Быков. На Поэмбуке можно вспомнить Южакова, Скачко, Смолякова, Мамая и многих-многих других. Да и ваш покорный слуга грешен тем же: как бы ни громоздились тропы, почти всегда они более-менее рационально прочитываемы (это к тому, что не думайте, я сам не на «тёмной стороне»). Почти всегда к «светлым» текстам относится нарратив (хотя я готов представить себе исключения из этого правила, они чрезвычайно редки — наличие чёткого сюжета дополнительно способствует «светлости»). Но и лирика тоже чаще всего находится «на светлой стороне». «Светлый» текст может быть понятен сразу. Если же нет, то к нему достаточно найти некий «ключик», который раскроет суть. «Светлый» текст может казаться странным, но при этом редко воспринимается как полная ахинея и набор слов. Можно сказать, что кирпичи, из которых он построен — это обычные кирпичи, а раствор, которым они связаны — обычный раствор. А что архитектура бывает странной — это уже детали и странности чуть другого уровня «Тёмные» тексты — история совсем другая. Их автор как будто специально ломает сами привычные способы мышления. Пример из классиков — Хлебников. От многих его текстов веет отнюдь не рациональностью, а скорее неким тотальным безумием, разрушением привычного мышления и созданием какого-то своего, часто крайне запутанного. Тем не менее, принадлежность их к поэзии в какой-то момент становится трудно оспаривать. Один из примеров на Поэмбуке — Виталий Корнев. Если не читали, загляните. Ощущение — что ум вывернули наизнанку, расплющили и свернули в трубочку. А поэзия осталась. Для таких текстов важным достоинством является возможность ясно отличить их от неумелого произведения наивного новичка, которая достигается очень тяжело и обычно очень небыстро. Такие тексты всегда склонны при поверхностном взгляде казаться полным бредом. Они даже построены непонятно из чего, не то что архитектура необычна. Именно «тёмные» тексты вызывают особенно дикое улюлюкание тех, кто их не понял. Именно им достаётся больше всего тухлых яиц и гнилых помидоров. Именно на них неподготовленный читатель реагирует словом «хрень» и именно их он оказывается не в состоянии отличить от истинной «хрени» — текстов, причина смутности которых в отсутствии мысли и/или элементарного навыка письма. «Бассейн» (автора сейчас разглашать не стоит — стихотворение участвует в анонимном конкурсе, пришлось убрать) — случай, может быть, не очень яркий. У автора достаточно стихов более простых для восприятия, хотя чисто «светлыми» являются, на мой взгляд, немногие. Но именно этот текст я бы скорее отнёс к «тёмным», хотя и не самым. Давайте посмотрим на него. [Автор скрыт на время конкурса, в котором, как выяснилось, участвует сейчас], «Бассейн» Человек пришёл не такой как все Говорит а где тут у вас бассейн Говорит а где тут в яйце игла Говорит тут Маша вчера жила Говорит я истинный бог и царь Говорит вот свиньи а вот овца Говорит вы молитесь не за тем Говорит не ссыте я вас не съем Говорит давайте заткнитесь все Говорит хреновый у вас бассейн И игла тупа на яйце налёт Да и Машка больше здесь не живёт Отвечаем знаешь чего мужик Ты давай заканчивай вслух божить Да предметы старые без прикрас Но тебе тут не фиг решать за нас Мы спокойно сдохнем ведь в том и суть Чтобы кругом в круге кольцо замкнуть Одному закону согласно жить Ты давай пижню не гони мужик Отвечаем ты расскажи своим Мы не беспокоимся мы не бздим Каждый верит в то до чего горазд Даже самый конченный рукопляс Вы там лучше это сомкните строй Рассчитайтесь на три пять семь второй И молитесь чтобы не сразу все Побежали мы вычищать бассейн Первая мысль — «Эк его!» Бросается в глаза, как справедливо заметили некоторые комментаторы, лексика гопника. И вообще — бред какой-то, да? Ритмика и рифмы — нормальные, смысл фраз вроде как проступает. (Кстати, «конченный» с двумя «н» кажется мне опиской — тут же прилагательное, не причастие, зависимого слова нет.) Стилистика вроде как цельная, отдельные образы складываются, а что за ерунда имеется в виду — как-то не сразу очевидно. И позиционируется всё это как гражданская лирика. Кажется, дичь, да? Но попробуем немного вчитаться. Я не буду пилить на составляющие отдельные образы, эта задача довольно неинтересная, большинство само справится. Я просто попробую понять, что это и о чём. Интересно было бы потом узнать, то ли имел в виду автор. Итак, пришёл некто, позиционирующий себя знающим, как другим жить, и начал говорить, что всё плохо. Дальше эти другие (с которыми как-то связывает себя и герой — использована форма глагола первого лица — «отвечаем») весьма негативно реагируют в духе «не ваше дело, молите, чтобы не бросились мы разом этот бассейн чистить». Как нетрудно догадаться, применимо это решительно ко всему. Например, пришёл человек и говорит: не умеете вы тут все стихи писать! А остальные ему: отстань! Или власть пошла «строить» народ, а народ огрызается. Или просто кто-то со стороны говорит народу: не так живёте! А народ его «посылает». Вроде бы текст помечен, как гражданская лирика, наверное, одно из двух последних. Что характерно, нет прямых указаний на отношение автора как к пришедшему, так и к огрызающимся. Только упомянутое первое лицо глагола. Над кем именно автор иронизирует — над пришедшим или над огрызающимися — не понять. Может, и над обеими сторонами. И вот тут вся и фишка, на мой взгляд. Проблематика — явно мессианские потуги приходящего и явное «брыкание» огрызающихся — очевидна. Конкретного смысла и способа его выбрать из нескольких возможных — нет! То есть смыслы сосуществуют. Для всей такой лирики, на мой взгляд, это и характерно: есть не смысл, но пространство смыслов, зачастую куда более широкое, чем у «светлых» текстов. Что в итоге имеем? Не лишённый циничной насмешливости очень провокационный текст более или менее ясной тематики (которая может толковаться широко или уже), не раскрывающий до конца симпатий автора. Для чего это написано? Видимо, чтобы читатель подумал о вышесказанном. Посмотрел на проблему. Притянуть это к «практической жизни» можно по-разному. Пришёл ни фига не умеющий человек на литсайт и завопил, что все вы тут — жалкие Сальери супротив меня, Моцарта! Развели, понимаешь, контрреволюцию, рифмы вам нормальные подавай. А ему: сам дурак! Подходит стихотворение? Подходит! Пришёл хорошо пишущий человек в толпу графоманов и начал их «просвещать», а ему: отвянь, дорогой товарищ! Подходит? Да тоже подходит. Сказал Президент: всем крепить патриотизм! А ему: ага, щаззз! И это подходит, конечно. Вот и получаем странный и провокационный текст. Но вполне поэтический и очень далёкий от наивных упражнений новичка. Относиться можно по-разному, более того, текст как будто специально создан, чтобы его было легко не любить, однако бредом считать вряд ли стоит. В общем, это именно тот случай «тёмного текста», о котором я говорил в начале, пытающегося отыскать нечто, не отыскиваемое более традиционными средствами. И это тоже поэзия. Да, конечно, если поэзией начнут считаться ТОЛЬКО такие тексты — я первый завоплю: не хочу! Речь не о том, что поэзия сейчас должна быть только такова. Но и такой она бывает. Вот, собственно, всё, что я хотел сказать. P.S. В обсуждении этой статьи удалось сформулировать критерии «светлости» и «темноты» текста. Естественно, они не имеют вообще никакого отношения к свету и тьме как синонимам добра и зла. «Светлые» тексты стремятся к: 1. Прозрачности. 2. Прописанности деталей. 3. Недопущению равноправия взаимоисключающих толкований. 4. Наличию чёткого «поверхностного» смысла (хотя им отнюдь не ограничены, многоплановость допускается). «Тёмные» тексты нарушают эти принципы, иногда — все, иногда — часть, но в любом случае идеалы «светлых» текстов им не указ. Кстати, со сложностью понимания всё это напрямую не очень коррелирует: есть очень сложные светлые и очень простые тёмные тексты, как и наоборот. И уж с добром и злом это связано не более, чем тёмные и светлые краски в живописи или тёмный и светлый звук в вокале, то есть вообще никак не связано.