Спустя некоторое время, или Ноев Ковчег у конца времён... (фильм Хосе Луиса Куэрда)

ИНТРО. 9177год Эры безработных плебеев, нежно утирающих друг другу носы, гордо и величественно облачающихся в лохмотья и утончённо изъясняющихся на всеобщем языке не причастных грамоте люмпенов. Да здравствуют шельмецы и отбросы общества, слава тунеядцам и бездельникам, респект бомжам, бичам, бродягам и попрошайкам, одним словом, всем треблаженнейшим нищим, презрительно положившим свой могучий болт на древнее ярмо, обрекавшее вольных и свободолюбивых сынов природы, созданных для праздности и счастья бездельников и ветрогонов на рабский, изнурительный и унизительный труд ради горькой корки хлеба, омоченной солёным потом собственного лица… Цивилизованный мiр скукожился до одного Представительского Здания, в котором и ютятся, как в Ноевом Ковчеге жалкие остатки обитателей Ойкумены, реликтовые представители – всякой, так сказать, твари по паре – вымершей социализированной фауны. Но, Ки́рие эле́йсон (Κύριε ε̉λέησον; Господи, помилуй) нас грешных! Какого чорта лысые фавны посягают на незыблемые основы мiроздания и лезут с лотком офени в Представительские Чертоги из своих вечнозелёных лиственных трущоб в безумном желании изменить свою созерцательную природу, без никаких видимых причин рискуя заработать себе онтологическую дистонию или ещё что похуже того? O tempora! O mores! Cuncta potest igitur tacito pede lapsa vetustas. (О времена! О нравы! Старость, подкравшаяся молчаливой стопой, может все разрушить.) Этот ветхий мiр столь стар и дряхл, что рассыпаются в прах даже самые святые и несокрушимые его устои. Энерго-информационная и иерархическая дифференциация сущностей уже ни для кого ничего не значит. Всякий сверчок в беспредельном растлении ума и сердца безудержным своеволием и надменным высокоумием уж нипочём не хочет знать свой шесток!! Все может ослабить время, но не мою печаль, как сказал бы Назон. Невообразимо! Легкая ипохондрия или мимолётная меланхолия способна стать для генетического бездельника причиной нарушения тысячелетней традиции у-вэй (недеяние, созерцательная пассивность, немотивированность) и вот, он самочинно назначает себя коробейником, странствующим цирюльником, уличным разносчиком лимонада или доставщиком пиццы и на грани инфаркта карабкается по ступеням пирамиды бытия в не свойственные ему эоны предпринимательства дабы донимать небожителей своими никчемными услугами и бесполезными товарами, и всё ради того, чтобы в нарушении status quo и мучениях от последующих штрафных санкций ощутить себя субъектом существования. O tempora! O mo… а, это я уже говорил. Конечно, вы, как законопослушные и полноправные граждане идеологического универсума, имеете неограниченное право толковать любой и всякий видеоряд или текст (жест, символ, инсталляцию и проч.) как политическую сатиру, экономический шарж или памфлет со встроенной идейной бомбой, кумулятивно направленной на некрозную ткань общественно застойных явлений. Но не стоит при этом забывать о философском размахе и метафизической глубине обсуждаемого здесь продукта художественного творчества или, если вам угодно, артефакта современной культуры. При этом заметьте, что я нисколько не намерен завышать ценность данного феномена своими аффилиарными высказываниями. Но если вы считаете, что 47-ой размер кроссовок – это уже чересчур, то даже и не надейтесь, что я опущусь настолько, что стану с вами спорить. Осмелюсь, однако, напомнить, что законы свободного рынка непреложны, и в стандартной единице пространства не может быть размещено более трёх торговых точек сходного профиля. И никаких исключений и преференций для участников битвы при Ватерлоо и Челюскинской эпопеи категорически предоставляться не будет! Придите в себя, мы не в XXIII веке! И все буквы на вывесках в один размер …да-да! Идите к чорту, двери не открывать, товары на витрине, услуги по прейскуранту! Равные возможности и конкуренция! Ты помнишь, как сидел однажды в детстве на обрыве и уронил сандалий в эту жуткую пустоту, и долго смотрел ему вслед, пока он не превратился в крошечную соринку и не сгинул в тяжёлой зелени леса, колыхавшегося широкими волнами от подножия утёса до самого горизонта. И то, как на срочной службе, совершая марш-бросок в полной выкладке, ты стёр в кровь ноги новыми сапогами со сбившимися портянками, потому что не умел их правильно наматывать. От жары мутилось в голове, стучало в ушах и пот заливал глаза едкими струями, приклад автомата бил по бедру, а лёгкие жгло так, что разрывалась грудь. Ты сдался и совсем уже решил упасть и будь что будет, когда парни взяли всю твою амуницию, подхватили тебя подмышки, и волокли километра три до конечного пункта прибытия подразделений. А ещё ты помнишь …да много, много чего ты помнишь. Но в один прекрасный день все эти воспоминания возьмут и растворятся как капли в океане. "Все эти мгновения затеряются во времени, как слёзы в дожде". Глава администрации Мендес вышла из скоростного лифта в фойе Ковчега, и старый пастух стал загонять в него суковатой клюкой свою блеющую отару. Конечно, романтическая влюблённость вызывает сильнейшие методологические и концептуальные сомнения, ибо естественная сторона половых отношений растворяется в метафизическом тумане поэтического творчества, но всё же, это лучше, чем нелегальная торговля освежающими напитками в криминальном сумраке полутёмных холлов, потому что любовь, в отличие от не лицензированного бизнеса, хотя бы даёт надежду на потрясающий опыт …конечно, при условии внедрения эмпирических методов коннекта. И однако, умышленное разрушение социальных барьеров и Ромео в статусе вольноопределяющегося созерцателя заоблачной выси – это так …так не обычно, что нужно очень и очень тщательно всё обдумать во избежание роковых, негативных и бесконечно далеко идущих последствий. Глава администрации Мендес закурила ароматную Belinda Corona, встала со скамейки и оставила на лоснящемся черепе влюблённого фаунуса прощальный отпечаток своих накрашенных чёрной помадой губок. Сердце лысого фавна сладко затрепетало, а его тощий компаньон, преклонив колено, пропел похвальную оду ровным и крупным зубам несравненной чиновной дамы. Солнце опускалось к горизонту, и длинные тени возвращавшейся с регламентированной прогулки революционной молодёжи коснулись нижних ступеней Ковчега своими бунтарски взъерошенными головами… Ленин ни хрена не смыслил в виртуальной экономике десятого тысячелетия, поэтому левые конкретно облажались, сбросив на прикупе свои идеологические козыри на руки противнику, но если Ортега-и-Гассет в своём «Восстании масс» съел собаку в вопросах неблагодарности классового большинства в отношении благотворящих ему избранных, а также его пошлого по отношению к прошлому беспамятства, то Гегель несомненно предстаёт настоящим мужиком, реально брутальным мачо в вопросах острейшей конкурентной борьбы за рынки сбыта плодов эпистемологической революции и конвертации валютной прибыли с трансцендентных инвестиций в бросовые облигации имманентных материальных займов. И этого смертоносного для зажравшейся олигархической верхушки Ковчега шила уже не утаить в дырявом мешке дешёвых подачек, которыми власть предержащая тщится угасить праведный гнев прогрессивной молодёжи, по горло сытой официальной демагогией и перманентно переносимыми на следующий понедельник обещаниями радикальных перемен. Мы говорим: довольно. Мы больше не намерены терпеть. До встречи на баррикадах! Ура, товарищи! А вы знали, что Никто, попавший в Ничто, напрочь теряет сон? А ведь это научный факт! Ему там просто негде главу преклонить. И заняться тоже нечем. Было бы чем себя изнурить, так он утрудился бы до изнеможения, да и заснул прямо так, как есть. Но нет, с этим ничего не получится, потому что в Ничто ничего нет. Там даже этого Никто нет. Вот он и не спит. А как тут уснёшь, когда знаешь про себя такое, ну, то есть, что тебя нет? Да от такого знания в сочетании с бессонницей очень даже просто дойти до отчаяния и вообще свихнуться с ума. Ну, в том смысле, что было бы просто, если бы он был, ум то есть. Но ведь его же нет. Да и отчаяния тоже нет. Только бессонница (потому что сна нет) и безделье (потому что ведь и дела-то никакого нет). А Рай есть, и в нём есть всё. Тебя только там нет, ну, то есть этого Никто в Раю нет, потому что он в Нигде. Или в Ничто. Но это вроде как одно и то же. Плохо, когда тебя чик бритвой по горлу, от уха до уха, а ты в это время даже в Рай не верил, чего уж о покаянии говорить. Вот и сидишь теперь …Никто в Нигде и звать тебя Никак и занят ты Ничем. Бр-р-р-р… Ужас! Vox pópuli vox Déi (лат. «голос народа — голос Бога»). Вопли толпы – это глаголы, утоляющие жажду здравого ума чистым ведением истины из незамутнённого кладезя народной мудрости. Ведь устами невежд вам (нам, конечно) вещает само Небо. Впрочем, если они порют откровенную чушь, ничего не стоит их проигнорировать, объявив себя атеистом. А если вдруг, паче чаяния, какой-нибудь идиот выкрикнет что-то дельное, надлежит сразу же принять это к сведению, сделать лозунгом и руководством к действию. Исповедать себя правоверным и богобоязненным, любящим свой народ, заботящимся о его благе и исполняющим его мудрые пожелания по малейшему шевелению народного перста. Признание в любви тут же будет вознаграждено взаимностью, вы (ты и твой народ) взаимно друг друга облобызаете, возлюбите неземной и неизменной любовью, повиснете друг у друга на вые, оросите друг другу перси горячими слезами благодарной нежности и обрящет ваше демократическое королевство мир, покой и консенсус во веки веков. Аминь. А может, ничего такого и не случится, а просто тебя забросают камнями, четвертуют и съедят. Смотри «Тлён, Укбар, Орбис Терциус» («Tlön, Uqbar, Orbis Tertius»). Но это тоже какой-никакой, а консенсус. Испанцы и цыгане – одной крови, выходцы из Индии и происходят от касты шудр. Когда начался распад державы Маурьев после смерти царя Ашоки (IIIв. до н.э.) тамошние масоны (брахманы, по-ихнему) отправили своих лазутчиков во все концы света с тайной миссией готовить плацдармы для будущего завоевания мiра возродившимися индами, ведийцами и прочей арийской сволочью. Научный факт. Брахманы знали, что их засланцы не смогут сохранить своего языка, поэтому строго настрого приказали им никогда не работать, одеваться в цветастые лохмотья, плясать и петь песни, – так они узнают друг друга спустя столетия и даже тысячелетия. Что и было подтверждено историей и генетическими исследованиями в тайных лабораториях «Аненербе». В общем, продолжать можно бесконечно, но чтобы закруглить затянувшееся слово и расставить все кочки (пардон, почки) над «Ё», необходимо подытожить и зарезюмировать, подвести итог и сделать краткий вывод. На этом всё, товарищи, собрание закрыто, все свободны. На выходе необходимо будет каждому подписать ноту протеста против оголтелой политики американского империализма, который, как всем стало ясно из выше изложенного, и виноват во всех бедах мiрового сообщества, а в особенности финансовых воротил с Уолл-стрит, и в частности беднейших слоёв шанхайских окраин и престарелых матерей-одиночек. Слава Элвису! Если вы решили, что я свихнулся, то не спешите с выводами …хотя бы прежде просмотра рецензируемого фильма. В сравнении с его создателями я педантично прагматичен как брюссельский аптекарь и оптимально рационален как лондонский биржевик. Я всего лишь сделал вялую попытку сильно размытой акварелью сухого канцелярского слова нарисовать на серой обёрточной бумаге своей экспрессивно убогой фантазии несколько фрагментов эмоционально яркой как испанская коррида, феерически фантастичной как бразильский карнавал, забавной как театр абсурда и запутанной как английский детектив киноленты Хосе Луиса Куэрда. Желаю всем ста ошеломительных минут погружения в виртуальную эйфорию!