Автор рубрики: Иванна Дунец

06 июня 2021

Морис Дрюон

«Тисту – мальчик с зелеными пальцами»

|детская сказочная повесть, 1957|

Любите ли вы настолки, как люблю их я? Но, если честно, мне было сложно представить, что при помощи какой-либо настольной игры можно воплотить в жизнь строки удивительно-недетской детской книги. Итак, речь в сегодняшнем выпуске Литературной Гостиной пойдёт о Франции, писателе а-ля исторические персоналии и обыкновенном чуде.

После возобновления работы театров, музеев и различных творческих площадок, о чём ещё можно было мечтать, как не о походе в театр? Поэтому, в первую же представившуюся возможность лицезреть хоть какой-нибудь спектакль в выходные дни здесь и сейчас, выбор мой, из малой толики предложенных, пал на Мориса Дрюона и его Тисту. Сомневалась? Да. Прочитала аннотацию. Не нашла отзывов. Влюбилась в афишу. И между рассказами О. Генри и повестью М. Дрюона выбрала зелёного Тисту. Интуитивно. По-детски, наивно. И, как оказалось, в яблочко. Зелёное такое, кисло-сладкое, дарующее душе жизнь, а не сказочную смерть.

Из аннотации к спектаклю ТЮЗа «Тисту – мальчик с зелеными пальцами» по повести М. Дрюона (режиссёрЕкатерина Костина):

«Спектакль по редкой для домашних библиотек, замечательной книге французского писателя Мориса Дрюона «Тисту - мальчик с зелёными пальцами» возник из эскиза, представленного в рамках авторского проекта актёров ТЮЗа «Дыши свободно. Дети». Зрителей поразила и тема, к которой обращаются писатель, а затем и режиссёр Екатерина Костина; и способ, который выбрали постановщики, чтобы выстроить разговор с залом. На сцене разворачивается игра, где пешками становятся живые люди. И только ребенок, мальчик по имени Тисту, способен показать взрослым, насколько это жестоко и бессмысленно. Работу над спектаклем решили продолжить, заручившись поддержкой и разрешением наследников Мориса Дрюона. «Наша история для всех, — говорит режиссёр спектакля Екатерина Костина. — Ведь то, чего не понимает Тисту, не понимаем и все мы. Простое, наивное средство от зла откроет нам история Тисту. Иногда природный дар ребенка может остановить даже войну. Бесхитростно, наивно маленький человек может объяснить взрослым, что представляет истинную ценность. Таким даром обладал Тисту — удивительный мальчик, с «зелёными» пальцами, способными превратить в цветущий сад всё, к чему он прикоснется. Его отец делал оружие и не подозревал, что однажды жизнь круто поменяется, потому что его сын — настоящий волшебник…»

Сразу скажу, что книгу перед спектаклем я не прочла. Намеренно. Не читала её и до премьеры спектакля. Выглядела я, словно белоснежный лист бумаги. Никакого прошлого. Никакого настоящего. Никаких ожиданий. Только одно — Р А Д О С Т Ь, что все эти, отобранные пандемией возможности (а одна из главных: быть сопричастным новому в культурном пласте человеческой жизни), возвращаются в нашу такую другую жизнь. Итак, радость. Потом волнение. Отсутствие продажи программки на входе. Тётушки в масках, белоснежно-кружевных блузах с термометрами в руках. Закрытый буфет. Разные зоны ожидания. Из привычного только одно – работающий, как часы, гардероб театра. И каково же было моё удивление, когда всех зрителей проводили на сцену. Да-да. Зрительный зал оказался абсолютно пустым. Он остался где-то там внизу, там, где ты просто лицезреешь, но не являешься частью действа. Огромная сцена на целый час стала единым пространством волшебства под названием И С К У С С Т В О здесь и сейчас. Жизнь порой преподносит сюрпризы.

Из биографии писателя Мориса Дрюона:

«Французский писатель Морис Дрюон родился 23 апреля 1918 года в Париже. Его семейные корни уходят в Лангедок, Фландрию, Бразилию и Россию. Публиковаться начал в восемнадцать лет, выступал с обозрениями в литературных журналах. Во время Второй Мировой войны был офицером кавалерии. После поражения Франции он перебрался в зону Виши, и в Монте-Карло опубликовал пьесу «Мегарей». Принимал участие в Движении Сопротивления, а в 1942 году Дрюон через Испанию и Португалию пробирается в Лондон, где вступает в ряды «Свободной Франции». До конца войны Дрюон был военным корреспондентом, а с 1946 года он целиком посвятил себя литературной карьере. В 1948 году Морис Дрюон публикует первый роман трилогии «Сильные мира сего», принесший ему Гонкуровскую премию. В «Сильных мира сего» реалистически воссозданы эпоха между двумя войнами, история нравственной и политической деградации правящей касты, приведшей Францию к Мюнхенскому соглашению 1938 года и национальной катастрофе 1940 года. Мировую славу, однако, ему принесли остросюжетные исторические романы, составившие семитомный цикл «Проклятые короли», написанные и изданные в период с 1955 по 1977 годы. В декабре 1966 года Морис Дрюон был избран членом Французской академии. В 1970-х-1980-х годах писатель активно занимается политической деятельностью: был министром культуры Франции при президенте Помпиду, затем в 1978 году избрался депутатом Европейской парламентской ассамблеи, занимал пост президента Ассоциации лауреатов Гонкуровской премии. С 2007 года он был старейшим по времени избрания членом Французской Академии, ведал вопросами развития литературы и различных видов искусства, изданием академического словаря. Его заслуги перед родиной отмечены несколькими французскими наградами, в том числе Большим крестом ордена Почетного легиона. Скончался Морис Дрюон в своей парижской квартире, не дожив немногим более недели до своего 91-летия…»

Когда читаешь биографию писателя, начинаешь понимать, откуда берётся в его словах, невыносимая порой, проникновенность. Только человеку, прошедшему через подобные испытания, не нужно подбирать слова, чтобы выразить боль и трагедию. Но, как же выбранный инструмент? Почему именно – детская повесть? Ответ для меня очевиден. Помните, из каких источников в нашем детстве мы узнаём о борьбе добра и зла? Из сказок. Наши родители, бабушки-дедушки читают нам невероятные истории преодоления, борьбы, побед и поражений, которые так ясно открывают простые истины: будь добр и вежлив, помогай людям, сумей распознать настоящее от ложного, будь честен и открыт, добро и правда всегда побеждают. И ребёнок верит. И старается. И понимает, что выбор всегда происходит в сиюминутном отрезке «здесь и сейчас». И даже, если он ошибся, мир вокруг всегда даст ему шанс попросить прощение и всё исправить. Но потом ребёнок взрослеет. И узнаёт, что есть понятие «компромисс». С собой. С миром. С людьми. И ещё множество подобных важно-неважных взрослых вещей. Но главными из них становятся – В З Г Л Я Д Ы.   

Из повести М. Дрюона «Тисту – мальчик с зелёными пальцами»:

«Тисту — имя диковинное, которое не сыщешь ни в одном календаре, как во Франции, так и в других странах. Ведь святого Тисту вообще никогда не существовало. Но как бы то ни было, жил когда-то на свете маленький мальчик, которого все называли Тисту. Всё это, конечно, нужно объяснить. В один прекрасный день, сразу же после появления его на свет, когда размером он был не больше домашнего хлебца в корзине булочника, его крестная мать в платье с длинными рукавами и крестный отец в черной шляпе принесли этого младенца в церковь и заявили кюре, что нарекают его именем Франсуа-Батист. Именно в этот день вместе с другими многочисленными новорожденными младенец этот принялся всячески протестовать, истошно вопить и даже побагровел от натуги. Но взрослые, которые ничего не смыслят в протестах новорожденных и упорно отстаивают уже готовые взгляды, заявили с невозмутимой уверенностью, что отныне ребенок будет именоваться Франсуа-Батистом. Потом крестная мать в платье с длинными рукавами и крестный отец в черной шляпе уложили его в колыбель, и тут произошла одна удивительная вещь. Взрослые почему-то не в силах были величать его на своем взрослом языке полным именем, а сразу же принялись его звать Тисту…

… Всё это без труда доказывает, что готовые взгляды не слишком-то хороши и что взрослые просто не способны распознать наше имя, да и не только имя. Несмотря на их вечные уверения, будто всё на свете им известно, они даже и не ведают, откуда мы взялись, почему мы здесь, в этом мире, что нам надлежит тут делать. Если уж нас произвели на свет лишь для того, чтоб в один прекрасный день мы стали взрослыми, то с возрастом готовые взгляды легко и прочно укладываются в нашей голове. Взгляды эти, давным-давно придуманные и узаконенные, изложены в книгах. Следовательно, постигая их во время чтения или же просто внимательно слушая рассказы людей, которые много читали, можно довольно быстро превратиться во взрослого, похожего на всех остальных взрослых. Добавим еще, что на свете существует великое множество таких готовых взглядов, пригодных для всех случаев жизни, и это очень удобно, потому что их можно то и дело менять. Но если кое-кто из нас появляется на этой земле с какой-то определенной целью, если ему уготовано выполнить этот ни с чем несравнимый труд, то тогда ему приходится нелегко. Готовые взгляды, которыми другие пользуются с легкостью необыкновенной, отказываются прочно сидеть в нашей голове; они у нас влетают в одно ухо, а в другое вылетают, падают на землю и тут же разбиваются. Тем самым мы доставляем массу неприятных неожиданностей, прежде всего нашим родителям, а потом уж и всем прочим взрослым, которые удивительно цепко держатся за свои пресловутые взгляды. Именно так и произошло с тем самым маленьким мальчиком, которого нарекли именем Тисту, даже не испросив при этом его собственного согласия…»

Но вернёмся на театральную сцену. Детская настольная игра страшным образом преображает нереальный мир Дрюона в наши реалии. Взрослые люди кидают кубик. Совершают очередной ход. Думают. Считают. Просчитывают. Исполняют свои роли. Мамы. Папы. Врача. Садовника. Владельца завода. А маленький растерянный Тисту наблюдает. Верит, что, наверное, всё правильно. Но в какой-то момент его дар становится многим больше, чем он сам. И маленький волшебный Тисту прикасается к вашей душе пальцами отнюдь не по тому, что так должно, просто иначе не может. Потому что мир взрослых взглядов уже не властен над ним. И он пытается изменить взрослый мир. На сцене происходит самое обыкновенное чудо. Расцветают ирисы Ван Гога на огромном цифровом экране и заполняют всё ваше пространство. Они побеждают смерть, болезнь, войны. Цветы исцеляют взрослые души. Пешки становятся людьми. Звучит музыка.

«Тисту же продолжал совершенствовать своё искусство. Теперь он придумывал новые сорта цветов. Ему удалось сотворить голубую розу, каждый лепесток которой напоминал крохотный осколок иссиня-голубого неба; он вывел два новых вида подсолнуха: подсолнух цвета восходящей зари и подсолнух цвета пурпурно-медного заката…»

Я проплакала почти весь спектакль. На первых рядах на сцене сидели дети, которые плакали и смеялись с Тисту, словно он настоящий. Тисту, который находится от них всего в метре, не может быть не настоящим. И добро, которое преображает мир Тисту, выходит за рамки настольной игры. Оно оживает. Живёт в нас. Продолжается в наших детях. И сказка становится жизнью.

А что же Тисту? Пока я вам рассказывала о книге и спектакле, маленький волшебник построил самую настоящую цветочную лестницу, открывающую дорогу на небеса.

«Ветер врывался Тисту под рубашку и надувал ее парусом. «Надо покрепче держаться!» — решил Тисту и вновь полез наверх. Он думал, что дальше будет ещё труднее, но, как ни странно, подниматься становилось всё легче и легче. Ветер стих. Теперь неслышно было ни единого звука. Кругом царила безмолвная тишина. Словно далекое гигантское пламя, засверкало солнце. Земля казалась тенью, только тенью, и ничем иным. Тисту не сразу догадался, что лестница кончилась. Он заметил это лишь тогда, когда взглянул себе на ноги: был он босой, без любимых своих ночных туфель — значит, потерял их по дороге! Да, лестницы больше не существовало, и все-таки он поднимался наверх, поднимался без устали, без всякого труда. «Вот чудеса!» — подумал Тисту. И вдруг он нырнул в огромное облако — белоснежное, пенистое, шелковистое, в котором ничего нельзя было разглядеть. И Тисту навсегда исчез в том неведомом мире, о котором ничего не знают даже те, кто пишет разные истории…»