Несколько лет назад моя подруга, тележурналистка, делала большой сюжет для популярной женской программы. Начала она его словами Новеллы Матвеевой (не помню какими) – уж больно в тему пришлись – и, конечно, сослалась на автора. – Ой, а кто такая Новелла Матвеева? – округлив глаза, почти испуганно, спросила выпускающий редактор, современная городская девчонка чуть-чуть за двадцать пять. Подруга крепко задумалась. Хотела было объяснить, но, после паузы, сказала: – Знаешь, я, пожалуй, изменю текст – начну по-другому… Можно было, наверное, провести просветительскую беседу, но смысл? Раз это имя ничего не говорит «девочке из телевизора», то чего ждать от зрителей? А объяснять всем было невозможно – формат программы не предполагал… Стало однако грустно. Грустно осознавать, что эпоха Новеллы Матвеевой давно закончилось. Сошла на нет, чего совсем не заметила моя подруга, выросшая с этим именем, хотя и родилась несколько позже, чем слава Новеллы Николаевны. …А вот я почему-то всегда считала, что Новелла – псевдоним. Долго в этом была уверена, пока не копнула биографию. Оказалось, имя! Его дал дочери отец – большой романтик. Он и сына назвал необычно: Роальд. Был Николай Николаевич Матвеев-Бодрый человеком интересным, творческим: географ, путешественник, летописец истории Дальнего Востока. Но, увы, имя и тяга ко всему романтическому – это единственное, что осталось у Новеллы от отца. Не выдержала его увлекающаяся натура рутинного груза семейной жизни. Новелла Николаевна родилась за семь лет до войны, поэтому с лихвой хлебнула все ужасы военного детства и безотцовщины в придачу. Будучи ослабленной от голода, она начала слепнуть. Однако отцовская помощь все-таки подоспела на этот раз: благодаря связям Николай Николаевич устроил дочь в специальный санаторий, где она окрепла и вернулась к полноценной жизни. Мало кто знает, что Новелла Матвеева училась в школе всего четыре года! Но никто и никогда не обвинил бы ее в малообразованности, потому что была она весьма любознательной и творческой девочкой. Гены материнского рода раскрылись в Новелле ярко и самобытно. Мама преподавала литературу и писала стихи, дедушка тоже был писателем. Поэзии посвятил свою жизнь и мамин брат, а затем и его сын. Правда, судьба разбросала семью по разным краям света. Дядю, поэта-футуриста, расстреляли с 37-ом в Киеве, а его сына вторая волна эмиграции забросила в США… А сама Новелла, повзрослев, оказалась в подмосковном детском доме, где якобы выполняла самую черную работу. Была она человеком довольно скрытным, одиноким. «От трусости, наверно, от страха. Я человек дикий, вести себя не умею. Мне легко выглядеть смешной. Поэтому стараюсь быть отдельно", - написала она о себе значительно позже. В конце 50-х на модных тогда околокостерных концертах стали звучать первые песни Новеллы, которые активно разносились по принципу «передай другому» и становились заметными и любимыми. Ее трогательная, полудетская, кружевная лирика захватывала сердца людей и становилась все более популярной. Видимо, в уставших от военной и послевоенной риторики людях, у выжившего и подросшего поколения проснулась неудержимая тяга к легкости, к ярким цветам, к алым парусам, к синему морю, которого многие никогда не видели. И милый, негромкий голос Новеллы Матвеевой дарил им мечту и надежду. С ее легкой руки мир выглядел веселой книжкой-раскраской, разрисованной детской рукой… Она пела стихи. Это был ее способ передать свои мысли миру. Она не обладала сильным голосом, но терпеть не могла, когда его называли слабым! И действительно сегодня, прослушав множество записей ее стихов в чужом звучании, даже в таком безукоризненном, как это делала Елена Камбурова, я пришла к выводу, что именно она – Новелла – была лучшей исполнительницей своих песен… Какая разница, сильный или слабый, если это ГОЛОС? Свой, уникальный, неповторимый. Она стихи не пела, он их отдавала… Новелла Николаевна была прекрасным лириком, ее образы были не по времени игривы и ажурны. *** Дождь, Дождь вечерний Сквозь водосточные трубы, Мокрые стены, Зелёная плесень да мох… Ах, эти трубы! Сделали трубочкой губы, Чтобы Прохожим Выболтать тайны домов. *** Если тебе не довольно света Солнца, луны и звезд, Вспомни, что существует где-то Старенький фермер Фрост. Лошадь глядит из-под мягкой челки, Хрипло поют петухи, Книга стоит на смолистой полке - Фермеровы стихи. *** А рожь цветёт, А лютик золотится, В плюще бурлят речные ветры, вея... Не странно ли, что новый век родится Не из твердынь, а из Беседки Грэя?! Ей повезло. В жизни девушки случились люди – настоящие ангелы-хранители. Заполучив в руки тетрадку с ее стихами, они сделали все, чтобы Новелла Матвеева начала публиковаться. А потом помогли ей наконец-то получить образование: в 1962 году она окончила Высшие литературные курсы при Литинституте имени Горького! Учеба принесла ей не только радость знаний и творчества. Под крышей Литинститута Новелла обрела свою половинку – с поэтом и переводчиком Иваном Киуру она душа в душу прожила до последнего его часа. Новелла Николаевна считала Ивана талантливым, но недооцененным поэтом и много делала для популяризации его творчества. В 70-е годы она начала писать и исполнять песни на его стихи. Бог не дал детей этой удивительной паре. Они имели возможность жить на широкую ногу, ведь оба стабильно зарабатывали. Но они были убежденными бессребрениками, более того, были уверены, что блага лишают поэтов их голоса и силы: Поэзия есть область боли Не за богатых и здоровых – А за беднейших, за больных... Ошибочно считать, что Новелла Матвеева всю жизни пела и писала только о корабликах, реченьках и капитанах. Поэтесса была социально активной личностью, у нее всегда была гражданская позиция, ее волновали вопросы мироустройства, она писала об этом с большими эмоциями: Два лагеря в различии глубоком, Два разных мира, мы в одном равны: Мы все под бомбой ходим, как под Богом, Все. Вплоть до поджигателей войны. Как лошадей ковбой техасский гонит, Вооруженье с присвистом гоня, Вы мните, сэр, что вас война не тронет? Не опрокинет вашего коня? Она была человеком своего времени, которое на самом деле было для нее теплым и праздничным, которое приняло ее, сделало большим поэтом, в котором она была любима и счастлива… Новелла Николаевна очень болезненно восприняла изменения 90-х, оценила их резко и непримиримо. А когда в феврале 1992 года умер Иван Киуру, и вовсе почувствовала себя беззащитной и потерянной. Наступили жестокие и жесткие времена, которые требовали умения толкаться локтями, а романтики 60-х этого не умели. Они учили мир совсем другому. Они хотели любви и гармонии. А теперь их мир «разгармоничился»… Ищу гармонию во всём: вдали и под рукой, Но прочно-симметричное устройство - По имени Гармония - таит в себе покой, Внушающий - опять же - беспокойство. И я впадаю в крайности. А крайность - людоед; Избыток солнца есть пожар пустыни. Бегу от края к середине - середины нет; Посредственность лежит посередине. *** Мир должен быть не поверху прекрасен, а насквозь Прекрасен! Ведь оснастка - не основа! А кто уже украсился - тому бы не пришлось Потом разгармоничиваться снова. После ухода любимого Ивана она вообще перестала писать. Все время проводила в одиночестве на своей даче в Сходне, редко общалась с людьми. Ей не нравилась современная действительность, и чем дальше, тем больше она отдалялась от нее. Реформа - стройка, Ломка - полреформы. А между тем, новаторы, - увы! - Сломали вы Постройку старой формы, А новых форм не выстроили вы. В начале 2000-х она вдруг снова попыталась заговорить о наболевшем в стихах, выразить чувства, которые кричали, рвали на части ее терпеливую душу. Она написала несколько политических памфлетов, которые продвинутой аудитории показались устаревшими и нелепыми по меркам прагматичной эпохи. Ее критиковали, над ней даже посмеивались. Но на ее защиту неожиданно встал Дмитрий Быков, один из немногих, с кем Новелла Николаевна соглашалась общаться, несмотря на пропасть во взглядах. Он сказал, что поэтесса искренна, она никогда не искала выгоды, она так чувствует, и это нужно понимать и уважать. С Дмитрием она, кстати, сохранила отношения до последних дней. Он был одним из немногих, кто на смерть ее написал искренний личностный материал. Новелла Матвеева умерла 4 сентября 2016 года на своей даче. Умерла так же тихо, как и жила в последние годы. Звучит это, конечно, цинично, но ее уход стал информационным поводом, который на некоторое время вернул в эфиры радиостанций ее полудетский голос и негромкие светлые стихи, а в газеты полосы воспоминаний. Чаще всего, конечно, в те дни в эфирах звучала ее непревзойденная, очень тонкая, совершенно гениальная песенка «Девушки из харчевни», слова которой я просто не могу не привести полностью: Любви моей ты боялся зря - Не так я страшно люблю. Мне было довольно видеть тебя, Встречать улыбку твою. И если ты уходил к другой Иль просто был неизвестно где, Мне было довольно того, что твой Плащ висел на гвозде. Когда же, наш мимолетный гость, Ты умчался, новой судьбы ища, Мне было довольно того, что гвоздь Остался после плаща. Теченье дней, шелестенье лет, Туман, ветер и дождь. А в доме событье — страшнее нет: Из стенки вынули гвоздь. Туман, и ветер, и шум дождя, Теченье дней, шелестенье лет, Мне было довольно, что от гвоздя Остался маленький след. Когда же и след от гвоздя исчез Под кистью старого маляра, Мне было довольно того, что след Гвоздя был виден вчера. Любви моей ты боялся зря. Не так я страшно люблю. Мне было довольно видеть тебя, Встречать улыбку твою. И в тёплом ветре ловить опять То скрипок плач, то литавров медь… А что я с этого буду иметь, Того тебе не понять. И снова всплыл вечный вопрос, что же такого было в ее творчестве, что его одинаково любили (и любят) и взрослые, и дети? Впрочем, она сама сказала об этом лучше всех: "Я была очень взрослой, когда была маленькой". Остается лишь добавить, что, став взрослой, она так и осталась маленькой. И жили-дружили в ней две половинки: маленькая-взрослая и взрослая-маленькая... … А пятилетний внук моей подруги, той самой журналистки, с удовольствием слушает и поет песни Новеллы Матвеевой. Старательно и вдохновенно. Особенно ему нравятся слова: Если кукла выйдет плохо - Назову её «Дурёха», Если клоун выйдет плохо - Назову его «Дурак». Это ведь счастье какое – вполне легально говорить «дурак», и никто тебя не ругает В понедельник в это же время встречайте следующее эссе о поэте-шестидесятнике! Не забывайте, что свои впечатления, мнения, вопросы к автору статьи или любимые стихи представленного поэта вы можете выкладывать в комментариях. Отдельными записями, не противоречащими правилам сайта и законам РФ, можно опубликовать собственные заметки и эссе о поэтах-шестидесятниках в альбоме или в дневнике. Радости и успехов вам!