«В библиотеке должно быть тихо!»

Этот известный мем не работает уже много лет. У нас довольно часто весьма громко. А июнь – вообще особый месяц, время пришкольных лагерей, это четыре группы младших школьников из трех школ, зашедших к нам между посещением бассейна и экскурсией в Центр атомной энергетики – развеселых и умеренно атомных. Сухая статистика докладает, что, к примеру, этим июнем у нас проведено 18 мероприятий, аж 530 посещений… Короче, отдедморозили по полной. Слайд-фильм, викторины, загадки, книжная выставка – профстандарт. Готовлюсь долго, но подробных сценариев давно не пишу – без толку. Прошли те времена, когда встречу можно было начать словами «Сегодня будем отмечать День рождение нашего любимого Чуковского (Маршака, Михалкова, Носова, Пушкина, Успенского)» – и ждать, что все (ну хоть половина, четверть) будут подхватывать наизустно строчки и отгадывать названия. Некоторое время назад разговаривать с детьми про книжки было просто. Собственно, беседа могла развиваться в двух направлениях: читали – отлично, обсуждаем; не читали – стало быть, смотрели мульт, – и опять же есть о чем поговорить. Но незаметно подкрался, упрочился и вытеснил напрочь всё внятное авторское великий нивелировщик и лакировщик историй Дисней. И теперь поди докажи им, смотревшим по сто раз сто сказок, где сюжеты сведены к одному, а главные героини отличаются друг от друга только цветом волос, что пушкинскую мертвую царевну звали не Белоснежкой, а Русалочка – самая печальная сказка в мире. Да, так вот искренне и удивляются: «А почему она самая печальная? Мы смотрели! Там был еще такой весёлый краб с песнями…» Худо-бедно разбираемся с Александром Сергеичем и семью богатырями. Таки вспоминают и жадную старуху, и свет мой зеркальце скажи. Дальше вопрос про Конька-Горбунка – разумеется, его немедленно приписывают Пушкину, потому что стихи же! С Простоквашино – порядок, врать не буду, спасибо «Союзмультфильму», и даже автора вспоминают. Чем и гордятся невероятно. Зато дальше всё что не в стихах – «Волшебник Изумрудного города», Незнайка, Винни Пух, Айболит – предположительно Успенский, ну а кто ещё?! Практически никто не знает о трагических судьбах глупого мышонка и Робин Бобин Барабека, что уж говорить про Алису из ненашей Страны Чудес и вполне наших, однако вовсе никому неизвестных Шергина и Писахова. Представьте, даже про «Волшебное кольцо» не смотрено, не говоря – не читано. А утренник по Писахову – «Мюнхгаузен из деревни Уйма». Хорошее, думала, название. Говорящее. Ан и Мюнхгаузена не знают, того самого, не сработала аллюзия. Учителя, правда, всегда на высоте – выкрикивают правильные ответы с последних мест… Что делать? А читать – прямо с любого места, где открылось. Буквально пару стихов, потому что надо вернуться к сценарию. «А теперь мы с вами…» – «Ещё, ещё!» Выдаю ещё. «Старуха, дверь закрой!», про академика Иванова – тут смеются. «Рассказ о неизвестном герое» слушают, замерев и расширив глаза. «Шаг – остановка. Другой – остановка…» Не дышат, кажется. Потом долго говорим о героях и скромности, внесценарно. Мы бережем наших детей от негатива – сейчас такая сложная жизнь, пусть они побудут маленькими, защищенными, беззаботными. Да и сами они переживать не жаждут. Им надо чтоб книжка интересная и обязательно весёлая, а ещё лучше – смешная. А тут вдруг – Андерсен, юбилей сказки. 180 лет с тех пор как оловянную ложку переплавили в пару дюжин красавцев-солдат – и одного неудачливого, без ноги. Уметь полюбить того, кто с изъяном, разглядеть, что внутри, не полагаясь на внешнее впечатление – в этом весь Ханс Кристиан. Сказочного в его историях чрезвычайно мало. Какую ни возьми – ни свадьбы в конце, ни добро не торжествует над злом. Да и вообще торжественности в них не достаёт, как и необыкновенных путешествий, несметных богатств и залихвацких сюжетов. Всё как в жизни. Это мы – плохие и хорошие, милосердные и равнодушные – одинаковые и разные одновременно. Вернее – попеременно. Нет, это не я умничаю тут – это мы вместе наобсуждали, посмотрев мультфильм. Главное – уметь размышлять о том, что видишь и слышишь. Самое интересное – как раз разговорить их, спрашивать. Про личное, которое – вот чудеса – уже описано писателями и поэтами. Что такое счастье, что такое фантазия, кто лучше – коты или собаки, с какой любимой игрушкой кто привык засыпать, нужно ли ссориться и как правильно мириться? Всякий раз находится вопрос, на который каждый хочет ответить. Тут кстати будет вспомнить Международный день матери – один из любимых детьми праздников. Он – сплошное веселье, – и играем, и подарки придумываем собственноручно сделанные (вот бутерброд с сыром, к примеру), и песни хором поём, и стихи рассказываем друг другу. От меня – Дарья Герасимова: Мамы любят есть варенье, В темноте на кухне сидя, Петь, танцуя в воскресенье, Если их никто не видит. Мамы любят лужи мерить, Находя их жарким летом, Забывать ключи от двери, А потом слоняться где-то. Мамы любят спать в субботу, И лепить слонов из снега, И прогуливать работу, И зимой без шапки бегать. Мамы любят грызть конфеты, И кататься на трамвае, Но они молчат об этом… Почему? Никто не знает… После этого чудесного спрашиваю всегда: «А что любят ваши мамы?» О, тут руки вскидывают все, до неба! Милые, растроганные лица, нежные улыбки: «Моя мама любит сидеть в телефоне!» – «И моя!» – «И моя тоже любит!» Это замечательные любящие мамы, я не сомневаюсь – и многие из них поют и танцуют, и обожают есть конфеты, не говоря о ходить без шапки и спать по субботам, да мало ли что ещё в них интересного намешано – список бесконечен. Но нет занятия лучше, чем устроиться бок о бок с дочкой-сыном, разложив на коленях «Муми Троллей» – или просто поболтать, рассказав наконец друг другу о том, что любишь. Кроме телефона, конечно. А ещё часто спрашиваю – «Зачем люди читают?» Массовых вариантов всегда два: «Чтобы узнавать что-то новое», «Чтобы быть умным». Записной отличник обязательно уточнит: «Чтобы грамотно писать!» И в самом конце кто-нибудь один, робкий: «Потому что интересно!» И я обожаю этого одного, читающего для удовольствия, смеющегося над Карлсоном и плачущего по Русалочке.