Он смотрел в эти наивные ожидающие аватары, бесстыдно распахнутые ники, вожделенно раскрытые логины, и чувствовал себя ступившим на грешную землю ангелом. Он видел себя вестником иной, высшей воли, которую исполнит он и которую исполнят они — прильнувшие к мониторам, дисплеям, экранам добровольные узники глобальных сетей.
Он был троллем восьмидесятого левела. Он достиг того уровня в пользовательской иерархии диалектического отрицания, за которым только — просветление и опустошение.
Но, видимо, оцифрованные боги не были убеждены в его полной готовности к растворению в Сияющем Ничто. Властители тотальных паутин ждали от него какого-то, как ему казалось, последнего, решающего, глубочайшего по своему воздействию на юзерскую толпу шага, жеста, поступка…
Он смотрел в эти наивные ожидающие аватары, бесстыдно распахнутые ники, вожделенно раскрытые логины, и тревожное покалывание в подушечках пальцев, зависших над клавиатурой, трепетное подергивание запястий, предвкушающее вибрирование грудной клетки — всё обещало ему сегодняшнюю победу над бесконечно серой, скучной и скудной формой существования интернет-материи.
Точным, выверенным движением его палец опустился на клавишу. И первая буква появилась на экране. И буква была «Б»…
Он был троллем восьмидесятого левела.