Рубрика Влада Южакова

ГОДЗИЛЛА  И ПУСТОТА

Тролли – существа нежные, чуткие и крайне ранимые. Наиболее тяжело они переживают отсутствие интереса к своей персоне. Если вы завели тролля, помните – он нуждается в постоянном внимании. Лучшая еда для тролля – ваша гневная реакция. Поэтому не забывайте подкармливать его в течение дня своими возмущенными репликами и истерическими возгласами. От вашей ярости тролль становится румяным и энергичным, много двигается, стремится к общению, ищет новые поводы поделиться с вами своим мнением о вас. Частый бан и другие формы игнора могут ввести тролля в меланхолию, отчаяние, состояние тяжелого стресса.

(Из «Инструкции по уходу за троллем»)

Геннадий Петрович Серенький был человеком обычных средних способностей. Одно выделяло его среди окружающих – он обожал болтать. Точнее даже так – он жить не мог без болтовни. От ограничения в говорении с Геннадием Петровичем случались колики, несварение желудка и зуд в пальцах. Когда в реальной жизни от этой его черты все подустали, он перебрался в интернет – аудитория была нужна ему как воздух, без публичного самовыражения он буквально задыхался. Но аудиторию еще ведь надо суметь привлечь… Каждый дурак может написать пост в ленте, но если никто под этим постом не оставит комментария, то получается какой-то позорный монолог. А что такое монолог? По сути, это слова, обращенные в пустоту. Это как пить водку в одиночку – скучно, страшно и никакой обратной связи.

Говорить ему, в принципе, было все равно о чем – как болтун, он имел мнение по любому вопросу – хоть про проблемы экономики Гондураса, хоть про сложности контактов с инопланетными цивилизациями, хоть про особенности размножения пингвинов Южной Африки. Но вот эта вот обратная связь, черт ее побери… Ему хотелось, чтобы на него реагировали, чтобы спорили, чтобы пусть даже ругали, пусть! Потому что если прислушиваются, значит, он имеет вес – к кому попало ведь прислушиваться не будут, правда же?

О поэзии он тоже имел свое мнение. Что такое поэзия? Да все просто – садись за клавиатуру, да и пиши в рифму. Это, судя, по интернету, каждый может. «Мама – рама», «папа – тоже рама». Сиди себе, строчи – писать столбиком дело нехитрое… И когда он нашел в сети сайт, где всякий мог поэтически самовыразиться, то пошел туда без сомнений – вот оно, то место, где он завоюет благодарную, любящую аудиторию! Взял себе громкий ник «Годзилла», поставил на аватарку картинку с вытекшим глазом, написал несколько экспромтов и ринулся навстречу славе…

Поначалу он, будучи новичком, поступал наивно – писал вирши, шел в конкурсы, рассчитывал на признание. Ну, а чего? За полчасика под светлое нефильтрованное напишешь пару-тройку катренов на заданную тему – и через несколько дней, бог даст, проснешься знаменитым! Но на поверку дело это оказалось абсолютно бессмысленным и бесполезным – читатель реагировал вяло, судьи вместо приличных оценок ставили какую-то ерунду, да еще и писали в комментариях нечто презрительно-невнятное, а ты иди потом, выискивай себя где-нибудь во второй половине списка участников… И что самое отвратительное – никакого полноценного диалога! В то время, когда какие-то гады в очередной раз почивают на лаврах… И гады, что характерно, одни и те же, одни и те же…

Кто-то в такой ситуации отчаивается и уходит, кто-то задумывается и работает над ошибками, но Геннадий Петрович был не из таких – он пошел своим путем. Поначалу он сильно обозлился: «Стихи мои, значит, вам не нравятся… Ну ладно, поплачете еще…». А потом подумал: «Да черт с ними, с этими стихами, плевать на стихи, не в них дело – дело в том, чтобы поболтать можно было, дело в аудитории, в обратной связи! Вот, например, эти зажравшиеся гады… Они же не только стихи пишут, у них же еще какая-то личная и общественная жизнь есть, которой они дорожат. И если про жизнь гадов сочинять гадости, они же обязательно будут реагировать!».

Так Геннадий Петрович открыл секрет обратной связи.

И началось… Поэт А – подленький, трусливый сноб. Наглая поэтка Б приобрела известность не стихами, а закулисными интригами (да и вообще, Б – она и есть Б). Бездарный организатор В принимает стихи А и Б за мзду, да еще и не просыхает. Некомпетентные, высокомерные судьи Г, Д и Е – друзья А и Б, поэтому понятно, почему А и Б занимают высокие места. А админ сайта – вообще Ё, и этим все сказано. Что же это делается, граждане? Где справедливость? Куда смотрит общественность?

И стоило кому-нибудь из А, Б, В, Г, Д вступить в полемику, глаз на аватарке начинал обильно кровоточить, и в Геннадии Петровиче просыпался Годзилла, клацающий клыками и бьющий хвостом: «А-а-а-а, попались, голубчики… Ну, вот вы уже и оправдываться начали… Стало быть, правда глаза колет!». Роль проповедника истины и борца с вселенским злом ему жутко нравилась. В этом светлом образе можно было говорить про оппонента любые гадости. А поскольку болтать он не просто любил, а очень любил, отделаться от него было практически невозможно…

Что сказать… Это был успех. Это была победа.

С этого момента Годзилла стал охотником. Он рыскал по альбому, дневникам и личным страничкам в поисках особо ненавистных ему авторов и цеплялся к ним, раздувая скандалы. И когда скандалы раздувались, раздувался сам – его видят, на него реагируют, с ним ругаются! Это ли не счастье?!

И все бы хорошо, если не считать единственного, но принципиального минуса, существующего на сайте. Минус этот назывался убийственно коротким словом «бан». И чтобы избавиться от внимания прилипчивой рептилии, граждане начали его в этот бан отправлять. И это на старте блестящей карьеры! На взлете, можно сказать, популярности! Какое коварство!

Когда за оскорбления и издёвки какой-нибудь пользователь отправлял Годзиллу в ЧС, Геннадий Петрович не оскорблялся, как многие – нет, он впадал в чёрную депрессию: еще один негодяй лишил его права болтать! Святого права! Как это вообще возможно?! Что за изверги? Для чего еще жить, как не ради болтовни?! Но пережив очередную потерю, Годзилла брался за дело с новыми силами. Отчего уже улетал не в личный, а в административный бан. И сидел в бане месяцами… Ну, как сидел… Искал лазейку – неуемное желание болтать со временем только росло, зуд становился невыносимым, не говоря уже про несварение… И найдя возможность, он пролезал на сайт через щелочку, являясь в образе какого-нибудь Чебурашки, дабы его никто не опознал. Но Чебурашка из Годзиллы получался так себе, потому что сутью и смыслом бытия Геннадия Петровича на сайте всегда было желание обидеть, задеть, унизить, чтобы таким образом хоть как-то компенсировать свою нереализованность. В злобном Чебурашке люди в скором времени распознавали Геннадия Петровича, и все начиналось сначала…

В редкие часы он становился на сайте самим собой, ему желалось простого человеческого участия, теплоты, дружеских слов в свой адрес… Но в этом качестве Геннадия Петровича Серенького на сайте, увы, никто не знал – за Годзиллой с вытекшим глазом никто не мог разглядеть обычного лысоватого дядьку, обремененного кредитами и пивным животиком. И когда он просил поговорить с ним по-человечески, в ответ слышал лишь язвительное подтрунивание. Да, определенная аудитория у него появилась, но она не была ни благодарной, ни, тем более, любящей. В такие моменты Геннадий Петрович особенно остро ощущал, что все вокруг – иллюзия, что никакого диалога не существует в природе, и что все это время он оставался наедине с собой, произнося монолог, обращенный в пустоту.