ИЩУ РЕДАКТОРА. Рубрика
Статья. Как можно написать удачное стихотворение на "историческую" тему и как неудачное.
Разборы стихотворений Тарковского, Джавдета и Зимней Стаси. ( полный вариант)
Мне очень нравится тот факт, что тема новой критической статьи выросла из полемики под предыдущей критической статьёй в альбоме. Это означает, что у нас тут есть литературная дискуссия, а не сплошные базары и лавки с семками .Ура!
Итак, думаю, многие авторы согласятся, что когда пишешь стихи о современных тебе реалиях, в традиционной манере и на традиционные темы, то это одно, а вот когда приступаешь к " исторической " теме, особенно по истории древней, то неожиданно ощущаешь некий дискомфорт, неожиданные подводные камни и сложности. Так что же такого сложного в подобных темах( и по аналдогии я бы сказала и в темах любых " экзотических")?
На первый взгляд, основным кажется простое владение материалом выбранной темы. И да, несомненно, почитать , прежде чем писать , надо много, войти в материал, не выдумывать, чтоб не показаться смешным и нелепым и не стать мишенью для пародиста.
На взгляд второй, мне кажется, что очень важно выйти из " иллюстративности" задачи стиха. т.е. он не должен быть простой иллюстрацией к учебнику по истории Древнего мира. Он должен содержать какую-то мысль над этой простой. Стихотворение также не стоит превращать в рифмованную прозу, и автор часто сталкивается с невыполнимостью задачи отобрать характерные детали для стиха, чтоб представляемая им эпоха ожила, но при этом детали эти должны быть и не настолько сложны для понимания, чтобы читателю не пришлось для дешифровки стиха обложиться кучей справочных материалов. Кроме прочего эти самые детали должны быть уникальны именно для описываемой эпохи, для конкретного события, страны, народа. Поэтому писать просто о копьях и стрелах не годится - они использовались всеми народами на протяжении тысячелетий, клинопись - тоже не уникальное изобретение одного народа. Этой детали недостаточно для опознания эпохи читателем.
Тема началась эта с разбора текста Джавдета "Гибель Ниневии". Рустем-Крипт подкинул идею проанализировать блестящий текст Тарковского о той же самой Ниневии и Ассирии, показать, как можно справиться ровно с той же задачей. От себя я беру в качестве удачного текста на историческую тему стихотворение Зимней Стаси "Дорога в Вальядолид".
Итак сначала об Ассирии и о Ниневии.
Тарковский. В Музее. (1960). Разбор
В МУЗЕЕ
Это не мы, это они, ассирийцы.
Жезл государственный бравшие крепко в клешни,
Глинобородые боги-народоубийцы,
В твердых одеждах цари, это они.
Кровь, как булыжник, торчит из щербатого горла,
И невозможно пресытиться жизнью, когда
В дыхало льву пернатые вогнаны сверла,
В рабьих ноздрях — жесткий уксус царева суда.
Я проклинаю тиару Шамшиадада,
Я клинописной хвалы не пишу все равно,
Мне на земле ни почета, ни хлеба не надо,
Если мне царские крылья разбить не дано.
Жизнь коротка, но довольно и ста моих жизней,
Чтобы заполнить глотающий кости провал.
В башенном городе у ассирийцев на тризне
Я хорошо бы с казненными попировал.
Я проклинаю подошвы царских сандалий.
Кто я — лев или раб, чтобы мышцы мои
Без воздаянья в соленую землю втоптали
Прямоугольные каменные муравьи?
В МУЗЕЕ - стих начинается с названия .И тут оно очень непафосно, обращено к читателю. к современным реалиям. Поэт пишет об Ассирии, но точкой отсчёта для своих размышлений выбирает современный музей.
Это не мы, это они, ассирийцы.
Стих поэт начинает с обличительно-пафосного, без всякого пролога " не мы - они", тем нас немного огорашивая, ставя в тупик. - Конечно, мы не ассирийцы. А может, и ассирийцы немного - остаётся в подтексте. В подтексте для нас звучит и дата написания стиха - 1960 год. Начало хрущёвской оттепели, время после 20 съезда. Время оценки деятельности и культа личности Сталина.
Жезл государственный бравшие крепко в клешни, сравнение тут рук с клешнями очень точно говорит об этих самых руках-ножницах, малопригодных для чего-то хорошего, но умеющих убивать
Глинобородые боги-народоубийцы,
В твердых одеждах цари, это они.- В этих двух строках у Тарковского есть те самые уникальные детали-маркеры, помогающие нам визуализировать образ этих самых ассирийцев и вспомнить или узнать о том, как их оценивали народы и историки древнего Востока: глинобородые - для мужчин всей Месопотамии и Ассиирии того времени очень были характерны бороды, которые принято было завивать. Сохранилось множество глиняных фигурок бородатых мужчин. Одежды действителньо их смотрятся " твёрдыми", потому что фигурки очень статичны, изображать живо людей скульпторы в то время ещё не умели. Это ещё одна характерная деталь. "Боги -народоубийцы" - это оценка асссирийцев древними народами. Они действительно были очень высокомерны по отношению к другим народам и действительно крайне жестоки, почему и упоминается падение Ниневии в Библии как божий суд.
Заданная параллель в начале катрена сразу приближает к нам тему. Мы невольно сравниваем себя и своё время, свою власть с древнеассирийской, что актуализирует и углубляет текст, делает его интересней читателю.
Кровь, как булыжник, торчит из щербатого горла, сама строка - пример того , как поэт может для выражения довольно банального "кровь застыла в горле" найти яркие эмоциональные образы и подобрать нешаблонные выражения. Поэтому горло (а не зубы) щербато, а кровь напоминает булыжник. Вот надо и нам учиться этой нешаблонности выражения своих мыслей.
И невозможно пресытиться жизнью, когда
В дыхало льву пернатые вогнаны сверла,
В рабьих ноздрях — жесткий уксус царева суда.Поэт не забывает украшать свой текст интересными метафорами- пернатые свёрла"- стрелы, уксус суда - тяжесть, неприятность суда. Он и одновременно нам опять визуализирует известные с детства картинки из школьного учебника - барельефы из дворца Ашшурбанипала со сценами убийства царём львов и рабов, но делает это не описательно .Он опять же глубже - говорит о краткости и трудности жизни, показывает самый трагический момент в жизни человека и зверя, которые тут равны в смерти, человек унижен до состояния зверя и лев унижен до положения жертвы.
Я проклинаю тиару Шамшиадада,
Я клинописной хвалы не пишу все равно,
Мне на земле ни почета, ни хлеба не надо,
Если мне царские крылья разбить не дано. - про характерные мелочи уже говорила - Шамшиадад как символ ассирийского царя вообще, несколько носили это имя, клинописная хвала - цари считали для себя почётным убить лично льва и не гнушались лично убить и раба, это описывали гимны царям на клинописных табличках. Царские крылья - тоже важная характерная деталь - поэт нас отсылает к известным фигурам полулюдей- полубыков или полульвов с крыльями, которые ведут нас к входу в самый известный ассирийский царский дворец и которые опять же помнят все со школы. Т.е. опирается автор всё время на наши школьные знания, рисуя Ассирию. Рисуя древнюю историю , автор постоянно выходит на связь с современностью , причём личностную - мне не надо. Всё время связывает картинку прошлого с актуальной современной идеей жестокости власти, борьбы с ней, и опять же даёт это не в лоб.
Жизнь коротка, но довольно и ста моих жизней,
Чтобы заполнить глотающий кости провал. опять поэт использует сложные метафоры , говоря о природе власти - о глотающем кости провале, а также литоту - довольно и ста жизней.
В башенном городе у ассирийцев на тризне башенный город- ещё одна деталь. Ниневия- город с большим количеством башен.
Я хорошо бы с казненными попировал.и опять преувеличение- попировал с казнёнными, яркий троп и глубокая мысль: и современному человеку страшна власть, и современный человек сочувствует казнённым древним царём, поскольку чувствует своё родство
Я проклинаю подошвы царских сандалий.
Кто я — лев или раб, чтобы мышцы мои
Без воздаянья в соленую землю втоптали
Прямоугольные каменные муравьи? и опять- характерные детали - сандалии, львы и рабы как потеха для царя, прямоугольные каменные муравьи - статуи ассирийских завоевателей, которые были недостаточно естественны и слишком напоминали прямоугольники. Сравнивая их с муравьями , поэт создаёт очень глубокий образ - как множество насекомых, жестоких и упорных, завоеватели-ассирийцы наводняли землю, походя своей бесчеловечностью и твёрдостью, бездушностью на собственные прямоугольные статуи. Но его пафос не об Ассирии - тут звучит проповедь свободы личности, примата человеческого достоинства. Риторический вопрос в конце утверждает " я не раб!", " я не зверь!", я не игрушка!" Стихотворение приобретает многослойность и многозначность, окуная нас живо и в историю, связывая разные исторические эпохи, говоря нам, что история всегда служит нам поводом для осмысления ошибок, чтоб их не повторять, о том, что те же ошибки человечество, тем не менее, повторяет, те же диктаторы куражатся над людьми, что делает стих исключительно актуальным для 1960 года, но актуальым и для нас, потому что диктаторы на планете пока не перевелись. И это пафос , обращённый автором, не к древности, очень близок, понятен и актуален. При всём при этом стихотворение можно рассматривать, как очень удачный пример текста на историческую тему.
Рассмотрим теперь неудачный пример текста на ту же тему.
Гибель Ниневии. Джавдет. Разбор
ГИБЕЛЬ НИНЕВИИ
Кровится небо. В стонущей пыли
обрубки копий тлеют сладким прахом.
Истают башни копотью и страхом.
Твердыни глин убийцы проскребли.
Слезятся в брешах тусклые щиты.
Грохочут вниз ворота цитадели.
Устали боги. Боги не хотели.
И отвернули каменные рты.
Толчками копий - к росписи дверей,
где в полумраке на ладонях глины
предсмертной клинописной паутиной
последние хвалы возносит Царь Царей.
Слезой и кровью пленных верениц
зальют пожары ненавистных мифов.
Под сапогами солнцеликих скифов
хрустят от боли черепки таблиц.
Осела пыль. Расклёваны глаза.
Провалы улиц истекают смрадом.
Их заселяют пауки и гады.
Проклятый город - стёртая слеза.
Гибель Ниневии - уже в самом заголовке тема подана в лоб, и она сугубо иллюстративна. Остаётся посмотреть, как автор справился с описанием исторического события.
1.Кровится небо. В стонущей пыли "кровится" - дурной неологизм; однозначно - кровит
2.обрубки копий тлеют сладким прахом. получились сладкие копья - мишень для пародистов
Истают башни копотью и страхом.
3.Твердыни глин убийцы проскребли. твердыни глин смущают. Ну, земля там - глина, но твердыни глин, твердыни чернозёмов звучит странно или твердыни навозов))). Насчёт того , что убийцы проскребли 10-метровые стены (как мыши) - это опять мишень для пародистов. Тем более это противоречит историческому факту - никто стены не скрёб- вавилоняне во время осады обвалили стену канала, который частично окружал город водами реки Тигр - и стены частично обвалились, будучи действительно сделанными из глиняных необожжённых кирпичей и связок тростника.
4.Слезятся в брешах тусклые щиты. сомнителен образ - как щиты слезятся? И обвалы жидкой глинистой грязи назвать брешами в стенах я тоже не могу. Опять неточность. Я бы сказала, что автор текста демонстрирует с готовностью в принципе всю привычную ему лексику, связанную с осадой крепости, т.е. пишет, используя лексический шаблон- стрелы, щиты, бреши, цитадель - всё это мы ожидаем увидеть и видим в тексте, и это как раз плохо. Можно было попытаться как-то от этой ожидаемой лексики и ожидаемых образов уйти, не быть столь столь неоригиналньым в подаче темы. Тут я могу отослать к Тарковскому, чей текст резко контрастирует ещё и оригинальностью лексики, нешаблонностью подбора образов, доступностью и точностью .
5.Грохочут вниз ворота цитадели. Грохочут вниз - понятно, что, падая, но написано криво. Звук распространяется при этом во все стороны, а не вниз. Это опять неточность ожидаемого образа
6.Устали боги. Боги не хотели. не хотели чего? чем оправдана строка, если она никак не связана с предыдущими образами?никак. Но эта строка связана с кучей других текстов про осады, когда кто-то из героев в тексте действителньо обращается к богам, либо как-то боги иначе в тексте проявляются, но не в этом. В этот боги попали как старое платье из шкафа на новую фигуру.
7.И отвернули каменные рты. отвернули головы понимаю, взгляды - понимаю, но рты? читается прям сатирически - представляете, как это ? - отвернуть рот? - т.е. перекосить
8.Толчками копий - к росписи дверей, после обрубков копий толчки копий смотрятся навязчиво - нехорошо так по-разному и так близко употреблять слово на таком маленьком пространстве, столь же навязчива тут пыль и смрад в маленьком тексте .Эти повторения не работают и явно идут от недостатка мастерства в описании.
9.где в полумраке на ладонях глины ладони глины тут тоже сомнительны , особенно рядом с твердынями глины
10.предсмертной клинописной паутиной предсмертная паутина - нехорошо в принципе, и на паутину клинопись не похожа совсем - образ должен быть читаем. Паутина ткётся кругами. Клинопись - ряды ровные нажимов-чёрточек - откуда паутина?
11.последние хвалы возносит Царь Царей. по содержанию тоже нелепость - хвалы царь возносит, когда город пал? не сражается? хвалит? и смысл? табличку надо особым образом сушить - быстренько не нацарапаешь. Получается чудовищная выдумка.
Кроме того эта строга ещё и по количеству слогов выбивается. Сбоит. В ровнострочном тексте это смотрится неряшливо.
12.Слезой и кровью пленных верениц пленные вереницы и вереницы пленных - это не одно и то же - смысл искажён
13.зальют пожары ненавистных мифов. пожар мифа? миф горел или город? и где про наводнение? у вас падение Ниневии! и почему миф ненавистен? это ж не быль!
14.Под сапогами солнцеликих скифов солнцеликие для меня тут не оправдано, ну, ладно... и почему именно скифы? там ходили очень многие
15.хрустят от боли черепки таблиц. а вот черепки таблиц- с таблицами, табличка глиняная и таблица- это не одно и то же
16.Осела пыль. Расклёваны глаза. и пыль уже оседала
17.Провалы улиц истекают смрадом. и смрад уже был
18.Их заселяют пауки и гады. гады хоть и являются гадами по классификации зоологической, но уж больно особая лексика - не монтируется тут никак...
Проклятый город - стёртая слеза.
Что тут нужно добавить к краткому разбору? нужно не только быть точным в лексике, но и описывать исторические факты, а не сочинять. Чем занимался царь Ниневии во время гибели Ниневии, мы точно не знаем. Могу предположить, что сражался. Это было бы естественное предположение. Автор предположил, что возносил хвалы богам в письменной форме - я нахожу такое предположение столь же естественным, как и то, что Ниневия пала из-за инопланетного вторжения. - Это могло быть, но уж больно фантастично, а, судя по названию, текст претендует на историческую достоверность.
К реальному падению Ниневии здесь отношение имеет лишь название. Конечно, не все знают, что это действительно был город с циклопическими стенами, и стоял на берегу очень крупной и очень широкой реки Тигр. Согласно Библии город пал в результате осады вавилонянами после наводнения и пожара . Не вижу ни реки в тексте, ни наводнения. Вижу дважды упоминание о смраде горящего города. Т.е. там, где вроде бы надо развернуть картинку, её нет. И представления из рассказа о городе жестоких ассирийцев, падению которого радовались все порабощённые народы, мы не видим, не видим мы ни природы в описании, ни характерных особенностей городского ландшафта, не видим ни людей, ничего. Зато дважды про копья дважды про глины, дважды про пыль и дважды про смрад, т.е. нарисовать не получается, получается только тавтологично изложить общую канву стиха про осаду города.
Ошибка очень многих слабых авторов: пишете " падение Ниневии" , но что изменится, если вместо падения Ниневии написать падение Вавилона? А Аккада? Мемфиса? Ахетатона? Кносса? Везде клинопись - и только это указывает на древность события. И таблички глиняные, и стены иногда тоже из глины. Хотя для всего древнего Аравийского полуострова, конечно, строения из глины характернее. Но обойтись в описании осады Ниневии без описания наводнения нельзя!
Итак, для меня главными в этом тексте являются не речевые проблемы, не промахи в сочетаемости слов, а именно сам метод. Автор пишет просто об осаде древнего города .У него не получается Ниневия.Только прост оописание осады. При этом у него нет никакой задачи, кроме иллюстративной, что тоже определяет изначальную проигрышность текста. Утопая в деталях, типичных для типичного стиха про осаду города, взятых из таких же стихов, автор не позаботился о подборе деталей, характерных именно для осады Ниневии. Поэтому образ конкретной осады не получился точно. Получились отголоски прочитанного. Ну, и хочется порекомендовать в исторической теме не ограничиваться иллюстративно-описательной задачей, а искать какую-то идею над темой. Связать тему с актуальностью, сделать её современнее и личностнее. Это как раз всё есть у Тарковского.
Третьим я разберу текст Зимней Стаси "Дорога в Вальядолид" как удачный пример другой исторической темы, реализованной нашим с вами товарищем.
Дорога в Вальядолид. Зимняя Стася. Разбор
ДОРОГА В ВАЛЬЯДОЛИД
Я пришел на песчаный берег. Я мечтаю, как, встав у мачты,
Громко крикну: «Отдать швартовы!» и в родные вернусь края.
Далеко, за великим морем дремлет город во тьме горячей.
Там мой дом с черепичной крышей. Там любимая дочь моя.
Океан убивает ярость, заставляет забыть о стыдном.
Шум прибоя дарует нежность и желание вспомнить сны.
Я как будто гляжу сквозь время на соборы Вальядолида,
На белесую пыль дороги и магнолию у стены.
Но, увы, не забыть, Ховита, как я принял звериный облик…
Как меня соблазнил посулом неуемный Эрнан Кортес:
«Это золото прямо в руки к нам плывет! Совершим же подвиг!
Для того чтобы стать героем, надо только пройти сквозь лес!».
И пятьсот благородных донов отозвались на зов пьянящий
И мечтали с великой славой и с богатством прийти назад.
Но лишь пять человек вернулись из густой непролазной чащи –
Остальные в аду остались, сотворив этот самый ад…
Мы считали, что в мир безбожный принесем благодать, не меньше.
Что простится любой поступок тем, кто здесь установит крест.
Что за золото можно резать и мужчин, и детей, и женщин.
Что не грех благородным донам надевать черепа на шест.
Дочка, слава, почет, награды - все пустое, моя родная.
Зло свое я себе оставлю. И прошу об одном – живи!
Я сбежал от жестокой смерти. Я живой. Но зачем, не знаю.
Я бы обнял тебя, Ховита, только руки мои в крови.
Я смотрю в океан, который будто шепчет: «Забыли! Точка!
Все прошло, не насилуй душу». Но душа до сих пор болит.
Я мечтаю домой вернуться. Подари мне прощенье, дочка.
Кто еще мне грехи отпустит по дороге в Вальядолид?
Дорога в Вальядолид - и тут автор уходит от прямой иллюстрации исторического события. Здесь историческое событие дополнено двумя мотивами - мотивом "блудного отца" и " вечной дороги", по которой вечно возвращается герой .
В качестве базового исторического события для своего сюжета автор выбрал эпизод завоевания Мексики Кортесом. Но он не пытается это историческое событие прямо проиллюстрировать. Повествование ведётся от лица лирического героя, участника похода Кортеса, который вспоминает на берегу океана о своей жизни и исповедуется будто бы перед своей дочерью, оставшейся в Испании которую он много лет не видел и, может, никогда не увидит - так затянулось это возвращение из похода за золотом на край света. История, конечно. целиком вымышленная, но она вполне могла быть и тем достоверна ,и именно эта личностность и этот ракурс подачи делает стих таким близким, понятным каждому, приближает нас эмоционально и к герою повествования, к истории завоевания Америки, делает её живой. Именно сам этот ракурс и является залогом удачного стихотворения в данном случае, но , конечно, можно посмотреть и как строится текст автором.
Я пришел на песчаный берег. Я мечтаю, как, встав у мачты,
Громко крикну: «Отдать швартовы!» - и в родные вернусь края.
Далеко, за великим морем, дремлет город во тьме горячей.
Там мой дом с черепичной крышей. Там любимая дочь моя.текст начинается с пролога- описания героя , места, где он находится и его раздумий
Океан убивает ярость, заставляет забыть о стыдном.
Шум прибоя дарует нежность и желание вспомнить сны. хороша антитеза ярости и нежности в описании
Я как будто гляжу сквозь время на соборы Вальядолида,
На белесую пыль дороги и магнолию у стены. здесь автор не поскупился на точные детали
Но, увы, не забыть, Ховита, как я принял звериный облик…обращение делает рассказ личностным, эмоциональным
Как меня соблазнил посулом неуемный Эрнан Кортес:
«Это золото прямо в руки к нам плывет! Совершим же подвиг!
Для того чтобы стать героем, надо только пройти сквозь лес!». довольно точное изложение истории
И пятьсот благородных донов отозвались на зов пьянящий
И мечтали с великой славой и с богатством прийти назад.
Но лишь пять человек вернулись из густой непролазной чащи –
Остальные в аду остались, сотворив этот самый ад… рассказ украшен гиперболой, метафорой и другими тропами, хорош ад , сотворённый ими , в котором они остались - глубокая мысль
Мы считали, что в мир безбожный принесем благодать, не меньше.
Что простится любой поступок тем, кто здесь установит крест.
Что за золото можно резать и мужчин, и детей, и женщин.
Что не грех благородным донам надевать черепа на шест. в рассказе эмоции преобладают над самим нарративом, что делает текст поэзией, а не рифмованной прозой.
Дочка, слава, почет, награды - все пустое, моя родная.
Зло свое я себе оставлю. И прошу об одном – живи!
Я сбежал от жестокой смерти. Я живой. Но зачем, не знаю.
Я бы обнял тебя, Ховита, только руки мои в крови.обращение к дочери после катрена об убийствах и зверствах смотрится опять же антитезно и эмоционально увеличивает накал , как и последняя строка - обнял бы, но не имею права, не могу... Здесь текст выходит в философскую плоскость: блудный отец просто не имеет право вернуться к любимой дочери таким, после того, как зверства и жестокость изменили его, он может лишь вечно идти по своей дороге к ней
Я смотрю в океан, который будто шепчет: «Забыли! Точка!
Все прошло, не насилуй душу». Но душа до сих пор болит.
Я мечтаю домой вернуться. Подари мне прощенье, дочка.
Кто еще мне грехи отпустит по дороге в Вальядолид? и риторический вопрос тут, безусловно опять работает, как и параллель с библейской темой блудного сына.