Аудиокнига Олега Радзинского "Странные жизни".
Небольшой отзыв.
Такой молодой, и кажется, ничем не озабоченный голос человека, рассказчика - ссыльного с удостоверением № 444. Не треснутый, ровный, без убедительной хрипотцы или акцентов, с немного грустной иронией повествует, цитирует, иногда жестко и с матом - о жизни. О высокой цене компромисса, точнее полной невозможности этого компромисса с собой. Как это происходит, во что иногда выливается. Цена слову в огромном отрезке времени.
Ситуация автора в том тяжелом отрезке времени усугублялась тем, что, будучи политическим заключенным, он ни одного дня не пребывал в среде себе подобных, а постоянно находился в среде уголовников. Маленькие искренности, отступления от текста, живые и иногда со смешинкой в голосе, дополнили впечатление. Я слушала, и временами память отсылала к фильму "Жизнь прекрасна" Роберто Бениньи. История о том, как, попав с семьей в концлагерь, любящий отец, одаренный воображением и фантазией человек, превращал для сына страшную реальность концлагеря в сказку.
Так и в повествовании Олега Радзинского, я все поняла о возникающем желании человека не только выжить, но выжить человеком, имеющим нормальные реакции, чтобы жить далее, а не существовать. Стратегией становится - испытать все, но без истерики, а несколько отстраняясь, попутно рассматривая ситуацию со стороны. Для выполнения такой задачи необходимо наличие и сочетание определенных личностных качеств, которыми и был одарен Радзинский. В том числе и любовь к чтению, которая не притупилась "в местах не столь отдаленных".
Редкий, интересный человек.
"...она пришла скоро, в середине октября, хотя мелкий колючий снег посыпался еще раньше, а затем как-то сразу снег плотно лег на вымерзшую от холода землю и ударили морозы. В один выходной ко мне в барак пришел местный печник Матвей. Я читал присланную мне из Москвы книгу Сомерсета Моэма, действие которой происходило на полинезийских островах, а за окном дым валил из трубы, мешаясь с белесым небом. Собаки в поселке отскулили с утра и теперь зарывались в снег греться. День затевался долгий, как все воскресные дни. И ветки в тайге за бараком щелкали от морозной хрупкости. А в книге солнце плавилось от собственного багрового жара, и напоенный южным морем воздух над гибискусом,( хоть я и не знал, как это) - чудная жизнь открывалась лазурным океаном за рифами, в которые билась пена прибоя, и смуглые женщины с цветами в темных волосах хотели любить. Полинезия, словом..."
И чтобы не только выжить, приспособиться, но и не уйти в компромисс на одном из этапов этого адского пути, недостаточно даже смелости. Нужно, чтобы еще повезло: чтобы в детстве тебе, мальчишке кто-то сказал:...сейчас побежишь, - будешь бегать всегда... и укрепил в необходимости драться за правое дело до полного перелома, чтобы в будущем мужчине сформировался необходимый сгусток энергии, который заставит его защищать до последнего сначала себя, чтобы стать истинным хозяином своей жизни, даже когда это кажется невозможным. А для этого она, эта твоя жизнь должна быть тебе интересна от крохотного сентимента до самой невыносимой боли. И все в копилку.
И из этой копилки и посыпалось все, как из рога изобилия, когда он стал далеко не последним человеком на Уолл-Стрит.
И еще нужно, чтобы так повезло! И на пути встретилась хрупкая любящая женщина, декабристка-Алена, неизменно девочка-подросток в красных варежках на резинке, чтобы не потеряла, и с ее такой любовью.
"Колонийные приняли Алену сразу. Ошарашенные, оглушенные ее беззастенчивой молодостью, беспричинной веселостью и детским бесстрашием перед тяготами сибирской жизни"
"...мы проговорили полночи, планируя что делать, если меня снова посадят. Говорил в основном я, думал вслух. А Алена молчала, глядя на меня огромными черными глазами. Вдруг она закрыла мне рот ладонью и прильнула ко мне с ласками. Оставшуюся часть ночи мы не говорили. Ее любовь была как заклинанием, как разговор с миром или тем, кто миром управляет: смотри, как я его люблю.Ты не можешь его тронуть. Он - мой. В ее любви было что-то колдовское."
Хочется подытожить впечатление небольшим резюме. Все же я два дня погружалась вместе с автором в его приключения.
Я как-то почти уверена, что Бог плотно заполняет каждого из нас, и его совсем немного снаружи. Потому молиться некому, но всей своей небольшой природой можно делать посыл в то никуда, что не имеет предела, понятных измерений, но имеет какой-то глобальный смысл. К этому смыслу и хочется обратиться, чтобы, наконец, по-иному открыл эту нашу российскую землю, дав каждому крупицу здравого смысла, что можно и что нельзя, чтобы не гадили там, где живем, чтобы озарил необходимыми для жизни открытиями, сделал порядочными влиятельных людей.
В сущности, я уверена, что почти каждый из нас уже мог бы прожить в любой точке планеты. Конечно, кроме тех мест, где ты можешь прожить, пройдя путь от самолета до выхода из аэропорта. В остальном, мы уже мало отличаемся от аборигенов других стран. И все же, отличительное качество нашего ссср-ского человека - желание быть своим, или стать своим, чего, оказывается, не бывает за пределами наших житейских кухонь. И со словом "свобода" тоже надо бы научиться обращаться. Но эту ностальгию бережешь и прячешь поглубже, чтобы не потерять. Меняется мир, размываются четкие понятия. Как я понимаю, многое меняется здесь, но не там, за стенами тюрем и тысячастопервых километров куда увлек меня писатель Радзинский.