Да или Нет? Сергей Крюков.
Да или Нет?
15 ноября 2017
ПОЭТЕССЫ РОССИИ
Как показал первый опыт работы раздела, объём представляемой информации, её доказательность, аргументированность… – не играют существенной роли в процессе обсуждения.
Аргументы попросту игнорируются оппонентами.
Чаще всего сторонники той или иной идеи стараются, объединившись, утвердить своё мнение с помощью громогласных и рукомахательных тезисов.
Мол, кто он, это критик, такой, чтобы замахиваться на то-то и то-то!
Даже вне зависимости от того, замахивался ли на это критик.
Что ж, дискуссионной культуре нам ещё учиться и учиться.
А пока попробую вынести на обсуждение тему о русской женской поэзии, не пытаясь аргументировать свой пост досконально, ибо в этом, как я уже сказал, здесь нет большого смысла.
Сразу оговорюсь, что мой опус не претендует на обзорную полноту, я лишь упомяну те имена, которые имеют значение именно для меня, пусть даже мой выбор и совпадает с выбором многих авторитетов русской литературы. Но да не о том речь.
Должен заметить, что русская женская поэзия появилась на фоне эротической поэзии Европы. Сапфо, Мария Стюарт, Королева Елизавета, Луиза Лабе… – предваряли появление русской плеяды. Но русский тем и отличается, что медленно запрягает, да быстро скачет.
М.В.Зубова, Е.С.Сандунова, А.П.Бунина, А.А.Волкова, З.А.Волконская, Е.П.Растопчина, А.И Готовцова, Н.С.Теплова, К.К.Павлова, Ю.В.Жадовская, Н.Д.Хвощинская, А.П.Барыкова, В.Н.Фигнер, О.Н.Чюмина, М.А Лохвицкая, П.С.Соловьёва, Г.А.Галина, Т.Л.Щепкина-Куперник… – проложили в ХХ веке колею, по которой в ХХ-м лихо покатились строки Аделины Адалис, Зинаиды Гиппиус, Анны Барковой и многих-многих других.
Более поздний ряд – Ольга Берггольц, Вера Киреева, Мария Петровых, Новелла Матвеева, Лариса Тараканова, Наталья Боголюбова-Фомичёва, Римма Казакова, Юлия Друнина, Лариса Васильева, Белла Ахмадулина, Юлия Покровская… – все они – достаточно яркие талантливые поэтессы, однако стоит ли спорить о том, что их голоса звучали несколько (или намного) тише, чем у Ахматовой и Цветаевой?
Нет смысла цитировать стихи поэтесс, которые легко найти в инете.
Из современных поэтесс могу выделить пронзительно-яркую своими безысходными сюжетами, тем не менее полными ясного и доброго света, в которых лиргероиня всегда жива надеждами, Веру Кузьмину. Это не значит, что больше нет ярких талантов, есть Анна Маркина, подкупающая непосредственностью нестандартного изложения, есть Людмила Щипахина, Нина Попова, Марина Кудимова, Анна Гедымин, Светлана Сырнева, Ольга Афиногенова, Елена Ковалёва…
Но Кузьмина – особенная, самая самобытная из них, настолько живая в стихах, что к ней, кажется, можно прикоснуться.
Вот из Маркиной:
* * *
Утро никак не завяжется впереди\наверху\в груди.
Инструктор учит меня водить.
Люди, говорит, – те еще фрукты,
не фрукты, а сплошные косточки.
Вон пешеходик, – подчеркивает инструктор,
– это твой злобный враг.
Я смотрю на ковыляющего старикашку с тросточкой.
И говорю: «полный мрак,
и снег густой, как овчина».
Инструктор бурчит:
– плетется на красный, полумертвая
старая дурачина!
И добавляет: «Семерка».
Я: «Что семерка?»
Он говорит:
– Сущая ерунда,
ни песок, ни морось и ни вода…
Семь лет, если ты слегка
переехала дурака.
Я говорю: «Ну, да».
А вот – из Кузьминой:
Старые кварталы
Ветер доносит гудочки с вокзала,
Вечером стало легко и тепло.
Шляются пьяницы старых кварталов,
Веткой с куста заедая бухло.
Сидя на лавочке, кашляя глухо,
Крошки роняя с отвисшей губы,
Длинную улицу тянет старуха
Через соломинку тихой судьбы.
Деньги считает: «До пензии сотня…»
Смотрит, как, сотни затёртой серей,
Тени завмагов, врачей, домработниц
Трогают ручки подъездных дверей.
Смотрит, и видятся новые рамы,
Клумбы, люстрический белый огонь.
Тычется носом облезлая память
Тихой старухе в сухую ладонь.
«Ох, потолки-то! Гляди, как в столице,
Маньке б позырить, каки потолки!»
…слишком высокие, чтоб удавиться,
Проще дойти до Исети-реки,
Вдоль по Жидовской (Жуковского, значит),
Жданова (нынче Зеленая ул…)
Под ноги прыгнул резиновый мячик,
В тридцать четвертый годочек свернул,
Сбил Розенблатов кошерное блюдо,
Детски притих за цветочным горшком…
В тридцать седьмом увозили отсюда,
В сорок втором уходили пешком.
Видится: Ленин кудрявый и русый,
Галстуки, планы, колхозы, ситро…
Молча хранят алкаши и бабуси
Старых кварталов живое нутро.
В нас не убито – притихло и дремлет
Тяжкое, тёмное, злое, своё:
Слишком любить эту старую землю,
Слишком… почти ненавидеть её.
И вот сквозь череду упомянутых имён звучит голос профессора Литинститута:
«В России не было пока нормальных больших поэтесс. Была ледяная Ахматова и была истеричная Цветаева. Остальные – далеко внизу.»
Я тоже склонен считать, что на фоне двух контрастных имён – остальные звучат несколько бледнее. Мы сейчас не будем касаться последнего ряда, поскольку значительность ныне пишущих не может соперничать со следом, оставленным творившими ранее.
А что вы, друзья, можете сказать по поводу русской женской поэзии?
Есть ли в русской женской поэзии «нормальные» имена?
Возможны ли они?
