Интервью с... Татьяна Половинкина.

Интервью с... Татьяна Половинкина

30 ноября 2016

Ведущая рубрики: Алёна Воскобойник.

Друзья, здравствуйте!

Прошу любить и жаловать – поэт Татьяна Половинкина.

Таня, расскажи о себе - где живёшь, работаешь, училась?

Второй год, как живу в Краснодаре. Родилась в Ленинграде и впитала от этого культового города ощутимо много. Мне был год, когда семья (отец подводник, капитан второго ранга) переехала в Москву. Училась в ин. язе - Московском государственном лингвистическом университете (бывший Мориса Тореза). 
Работаю редактором-корректором в городском антиглянцевом журнале Teterka.

Как сложилась твоя личная жизнь?

Удивительным образом сложилась. Я публиковалась на известном литературном ресурсе, где нашла много сетевых друзей, в том числе моего половина. Тринадцать лет мы с переменным успехом переписывались по e-mail, не видя даже фотографий друг друга (тогда как-то не принято было инстаграммить себя и всё вокруг, так что большую роль в отношениях на расстоянии играла фантазия). Лёгкий, ни к чему не обязывающий литературный флирт)) Общение не было постоянным: каждый жил своей жизнью, романами, драмами, потерями и приобретениями, только связь между нами оставалась по умолчанию. Позапрошлым летом он командировался в Москву. Встретились и, спустя две недели, уже вдвоём нагрянули в Краснодар. В этом сентябре поженились, кстати, и работаем вместе (муж – выпускающий редактор журнала).

Меня заинтересовал негламурный журнал. Расскажи о нём.

Журнал – детище двух друзей и прежде коллег по работе в другом известном издании: Артёма Калугина и Романа Щедрина. Я влилась в коллектив почти сразу по переезду и до официального запуска в феврале 2016 Teterka – это издание с особым форматом и характером, призванный совсемстить нескучную картинку, современный трендовый дизайн европейского минимализма с богатым философским содержанием. В пику повальной моде на шортриды, мы стараемся делать лонги, развёрнутые эссе и интервью (наверное, вы уже улыбнулись моей записи в альбоме на тему сетературы – мой вклад как автора журнала). Развёрнутость – не правило, но мы любим вдумчивый, многосторонний подход к вещи. Изначально героями журнала были интересные, но не обязательно медийные, раскрученные люди Краснодара. А потом мы вышли за рамки региона, у нас есть, например, эксклюзивные беседы с английским панк-писателем Саймоном Логаном, с известным в особых кругах «гуру» Цезарем Теруэлем, материал об импозантной мортальной хранительнице музея патологии «Барта» в Англии – Карлой Валентайн. То есть, героем нашего журнала может стать как простой «смертный» продавец виниловых пластинок, так и действующий космонавт Геннадий Падалка, учёный-буддист Александ Койбагаров, и другие. Мы стараемся писать нестандартно, затрагивать незаезженные темы, но инструменты используем современные и привлекательные: дизайн, порой «кричащие» заголовки, юзаем с удовольствием и высоко эстетические эротические сюжеты. Проект совсем молод, год отроду, и сейчас мы находимся на стадии становления, поиска, в том числе поиска коммерческой поддержи. Хочется ведь платить штату достойный гонорар за его мультизадачный труд.

Поэзия для тебя что-то большее, чем хобби, не так ли?

Намного большее. Может прозвучать пафосно, зато предельно честно: увлечение поэзией спасло мне жизнь. В 2003 году погиб мой жених. Мне было 20, и я совершенно посыпалась. Год жизни не помню в принципе. Стихи пошли сплошной волной, угол зрения поменялся до неузнаваемости (помнишь у Бродского: «-...поэтическое мышление... — что-то вроде техники "радара летучей мыши"... мысль охватывает угол в 360 градусов»?), образы пошли, как живые, и так заработал мозг, что я даже немного испугалась. Это была чистая сублимация, дренаж, и я уже не могла быть прежней. С тех пор пишу и отношусь к этому со всей серьёзностью. Не как перфекционист, а как человек, питающий глубокое уважение к жизни, смерти и прочим высшим материям.

В творчестве подобной сакральной тематики стоит быть особенно внимательной и точной, так как она неизбежно порождает автопортрет. Большинство моих текстов мрачны , тяжелы; почти каждое стихотворение передаёт атмосферу конечности. Читатели часто упрекают меня в надуманности, в выдуманности фактов, в намеренном сгущении красок, но это неверно. Жизнь, в том числе жизнь души, запечатлённая в стихах, всегда интересна. Однако, проникнуться чужой жизнью не так-то легко. Для восприятия стихов полезен опыт. Хотя бы небольшой. Опыт души.

А о каком поэтическом будущем тебе мечтается?

Для себя? Мечтается о хоть каком поэтическом будущем! Если оно есть, то пусть будет заслуженным)

А уже заслуги у поэта Татьяны Половинкиной имеются?

Смотря что считать заслугами. Если формально, то две вышедшие книги: в Москве и в Торонто, диплом СПМ, лично вручённый председателем Бояриновым и прочие регалии. Если же по совести, то заслуг немного. Первая – это приглашение в СПМ с денежным взносом, от чего я принародно отреклась. Не от взноса, а от постановки вопроса)) Вторая – судейская работа на франкфуртском поэтическом конкурсе «Согласование времён» под руководством Кирилла Ковальджи, давшего зелёный свет уже упомянутому Бродскому. Работа с Кириллом Владимировичем произвела на меня огромное впечатление. К этому же прорыву для себя могу отнести публикацию в журнале «Кольцо А» под его редакцией.

Ещё участие в "Вечерних стихах" - совместном проекте литсайта и издания "Вечерняя Москва". Где критик (прозаик!) Валерия Пустовая выразила мнение, что мои стихи мог написать "кто угодно"))

Ты согласна с этим "кто угодно"? И вообще, как ты относишься к критике? Стоит ли прислушиваться к многочисленным советам? Не теряют ли стихи "некий шарм" после переделок, сама много правишь?

Восприимчива к критике. Была история: на лит.ресурсе меня «разглядел» автор и редактор газеты – Владимир Карман. Ему не нравилось, как я пишу, но что-то заставило зацепиться. Он тайно передал мои стихи своему учителю – редактору большого издательства. И тот ответил мне подробным письмом, очень конструктивным, во многом жестоком, но с этой точки я отсчитываю осмысленное творчество, где главенствует не бьющая колоколом рефлексия, а идея, спровоцированная рефлексей.

В итоге Владимир Карман, показавший Александру Брону мои тексты, потом веселился на счёт того, что, будучи студентами, отправили научруку – Брону – неизвестные, не изданные рассказы Чехова, которые Брон перередактировал. Карман сказал мне: «тебя похвалил человек, правивший Чехова»))

Я очень рефлексирующий автор, и это, помножено на то, что поэзия – пожалуй, самое рефлективное из всех искусств, ведь она не средство для достижения какой-либо цели, а цель в себе. Однако, взгляд со стороны, безусловно, нужен и важен. Ведь отсюда этот, по сути, вопль Мандельштама: "Читателя! Советчика! Врача!" и далее по тексту. Ну обидно же, когда стихи получаются беспомощными. Пишешь текст на ощупь и мысловую и эмоциональную плотность поначалу высоко ценишь. А потом вдруг ощущаешь его каким-то очень внешним по отношению к себе. Как упражнение в версификации. Да ещё с явными недоработками. Когда пишешь, ведь ещё не можешь судить, точно это или нет. Всё начинает проявляться после, постепенно, как симпатические чернила. Мне кажется, когда пишешь, видишь образ в целом, а детали проступают, когда рассматриваешь его потом. Слова подбираются друг к другу единственно верным (как кажется) образом, согласно - почти как мышцы, когда руку поднимаешь. Не совсем точное сравнение, но и в том, и в другом случае не думаешь о "способе", когда идёт процесс. По свершению - критика часто оказывается весьма кстати. Это сильнейшее оружие. Мощнейшее средство смоусовершенствования, но только в том случае, если она созидательна, а не разрушительна.

К сожалению, уровень критики сегодня, как и уровень литературы – невысок, здесь всё находится в соответствии, в общем-то. 

Стараюсь внимательно работать над текстами (не любою понятие «стихи» применительно к себе), вычитывать. Великие поэты не стыдились тудиться над своими стихами, иногда возвращаясь к написанному через много лет и вновь совершенствуя его. Лирика, по существу своему, не терпит переделок, не допускает вариантов, скажете вы. «Стихотворение - есть молитва. Но кто же в молитве меняет слова? Неверующий!". Ну да, ну да. Молитва не молитва, а исправляли и переделывали свои стихи едва ли не все поэты в мире - от Вергилия и Горация до Гёте и Шиллера. Поэты не только вправе, но и обязаны работать над своими стихами, добиваясь последнего совершенства выражения.

Правда, я зачастую довольно быстро теряю интерес к написанному - не могу воскресить акупунктуру чувств, запахов, звуков. Проще написать заново с учётом прошлых ошибок.

Кстати, насчёт перла «кто угодно» Валерии Пустовой – тут была прямоэфирная драма не только «автор vs.критик», но и чисто семейная)) Моя семья, и мама в частности, много лет принципиально игнорировала мои творческие результаты. Когда домой привозили авторские экземпляры книг, например, их даже никто не брал в руки)) Матушка моя впервые стала свидетелем того, что всё-понастоящему, 1 июня этого года, когда приелаха со мной и моим мужем на съёмку «Вечерних стихов». Ничего толком не понимая в поэзии, она так горячо отреагировала на замечание Пустовой, что чуть не ворвалась в кадр и не покалечила критика)) Мама – историк, кстати)

А кто тебе привил любовь к поэзии? Кто твои учителя? А кто кумиры?

Я типичная самоучка, наставником не могу назвать никого. Но непререкаемые авторитеты для меня в поэзии, конечно есть: это Мандельштам, Бродский, Ахматова, Цветаева, Тарковский. Их немало на самом деле.

Таня, расскажи о своих увлечениях.

Никаких серьёзных увлечений – я человек горящий, любопытный, азартный, но быстро теряющий интерес к открытому. Привлекает неизведанное, тайное, то, к чему ещё не прикоснулся. Потому долго на одном исследовании предмета не останавливаюсь, скоро переключаюсь. 
Не знаю, можно ли отнести это к интересам, я вообще собачница в душе, да и по нравственному бытию я чай- собака-Мандельштам)). У меня джек-рассел по имени Веллер (в честь писателя Михаила Веллера – они прямо похожи: оба вертлявые, шумные, легковозбудимые)) Михаил Иосифович узнал о своём «крёстном отцовстве», подписывая книгу «Дети Арбата». 
Кстати, терьер Веллер стал соавтором не одного моего текста (часто стихи приходили во время деружных совместных прогулок). Самое знаковое для нас обоих в этом смысле – стихотворение «Человек». 
Из столичного франта мой породистый «еврей английского происхождения» постепенно окубанился, слился, так сказать, с колоритом. Воспитывает котят (нам регулярно подбрасывают бедолаг на содержание), он превосходная нянька. В итоге на данный момент у нас живёт 12 кошек и три собаки.

В квартире? или у вас дом? И как решилась уехать из столицы? Не жалеешь?

Сейчас на краснодарской фазенде - это частный дом. Родители мужа не доверяют мне и контролируют - не спалю ли)) Пока опасность не в этом, а в том, что удобрением засыплют животные, а я не успею откопать...

В широком смысле не жалею - я типичная Скарлетт. И семейное древо не давало право зазнаваться: по дедушкиной линии я из холопов Пушкина. 
И вообще не жалею. Работая в Москве как переводчик, варилась в самом жерле, выслушивала, порой, высоколобых (бывали и адекватные, правда) и швейцарцев, и немцев, и австрийцев, которые кляли нашу систему, чуть ли не процессию ей заказывали, а сами пользовались тем, что ненавидели (обходные формулы налоговые, например). Женились у нас, рожали детей, «счастливели». Иногда очень высокомерно себя ставили. От такого отношения, конечно, можно утомиться. Сейчас я работаю на идею, которая мне нравится, с которой я в гармонии.

И кредо у тебя тоже, как у Скарлетт - подумаю об этом завтра? И ли какое-то другое?

Одно из)) Есть ещё - из двух зол, я всегда выбираю то, которое мне больше нравится.

А что тебе больше всего в этой жизни нравится? (топ 3)

Любовь.

Творчество, искусство как процесс исследования истин. Момент творчества - это ведь непередаваемо, ни с чем не сравнимо, противоречиво и гармонично одновременно. Вспомнить, вот, хотя бы состояние героини Евгении Симоновой в к/ф «Обыкновенное чудо»: «Какой особенный день! Мне все так удается сегодня». И здесь же: «За мной смерть приходила сегодня».

Сало с чесноком. Шучу. Почти)) Бесконечные возможности этого мира, его неоднозначность.

Ты уверенна, что возможности этого мира бесконечны? А бывало такое, что и небо давит, как низкий потолок? Как справляешься? Что примиряет тебя с Богом и помогает справиться с бедами?

Я верю в бесконечность возможностей. Просто человека не всякий вариант устраивает. Естественно, бывают моменты, когда ты не видишь выхода (душевный строй поэта вообще располагает к катастрофе, мне, например, свойственно глубоко катастрофическое ощущение жизни). А не видишь, в основном потому, что ты просто не готов, не дозрел. Когда искренне примешь ситуацию, вселенная незамедлительно даёт ответ.

Вообще это великое несчастье — неумение переносить несчастье, и здесь моё оружие против безысходности – всё то же творчество. Потенциальная сила слова невероятна. Думаю, не я первая, кто открывал для себя чудодейственное свойство творческой мысли – воплощаться. Это своего рода космическая почта. Иногда достаточно просто излить боль на бумаге, отпустить, произнести, диагностировать. Художник - человек и, как всякий человек, может подвергнуться депрессивному состоянию. Но в отличие от людей, не умеющих объяснить, что с ними происходит и по какой причине, художник с точностью искусного врачевателя отдаёт себе отчёт в закономерной цикличности своих настроений, кривую их колебаний. Когда произнесёшь – уже отступает паника и боль. 
Есть и другое назначение у творческой космической почты – предупреждение беды, тоже мощный магический инструмент: садишься и пишешь стихотворение о всех своих потаенных желаниях, о том что ты хочешь, только так, как будто всё уже!)) Немножко будущего времени тоже не повредит, но такое утвердительное будущее, которое не сомневается ни на грош - вернётся, полюбит, изнежит, выздоровеет и тому подобное. Мои стихи много раз воплощались в жизнь, так что всякий человек – сам пипец своего счастья)

Что до моих отношений с Богом, то здесь сложнее. Я вообще не воцерковленный человек, меня даже не крестили. Вера для меня – это не формальное соблюдение постов, не обязательность и регулярность произнесения молитв – тайна христианства не может исчерпываться тайной искупления. Искупление - лишь один из актов мистерии.

Перейдём к традиционным финальным вопросам рубрики: 1. Смог ли кто-нибудь из поэмбуковцев удивить тебя, как поэт, или как личность? 2. Самое любимое стихотворение.

Поэмбук не может не радовать разнообразием поэтического материала. Авторы, удивившие меня, все попали в мой список избранных, случайных людей там нет.

С любимыми стихами у меня, пожалуй, напряжёнка. Есть тексты, за которые наименее стыдно, даже когда за них критики швыряют в лицо перчатки, в лицо швыряются целые перчаточные магазины)

Например, «Всё верней я примечаю осень…».

Разговор можно продолжить в комментариях (автор лучшего вопроса получит 10 золотых).