Ищу Критика! Максим Приходский.
Ищу критика!
7 ноября 2016
Максим Приходский.
Доброго всем понедельника.
VESTA — «КУПЧИХА»
Порхают резные снежинки
Несёт их зима с белых гор,
В лесу замело все тропинки,
Заснул до весны старый бор.
Разносится в воздухе лихо
Заливистый звон бубенцов,
По зимнику едет купчиха,
В санях её груда обнов.
Цветной сарафанчик для дочки
Для мужа – оленья доха,
Себе и свекрови – платочки,
Да курам своим петуха.
Мороз норовит к ней забраться
Под новенький тёплый тулуп.
Но смех и веселье струятся
С вишнёвых подкрашенных губ.
Сияют румяные щёчки
Была на базаре, и вот
Свекрови, и мужу, и дочке
Подарки молодка везёт.
Свернул на большак зимник узкий,
Ускорила тройка свой бег.
Ещё по землице по русской
Идёт девятнадцатый век.
---------
Техническая сторона
Это стихотворение, пришедшее к нам прямиком из XIX века, написано трёхстопным амфибрахием, что вполне соответствует духу того времени. От строк о морозе, зимнике и купчихе веет Некрасовым. Единственное, в строке «В санях её груда обнов» можно выделить условный стык лексического и ритмического ударения («еёгруда»), но он легко нейтрализуется при чтении — особенно, если в строке мысленно поставить тире и сделать паузу («в санях её — груда обнов»). Рифма тоже вполне соответствует нормам Золотого века, кроме разве что небольшого фонетического отступления в «узкий — русской», но это не имеет большого значения — отступление чисто формальное. Нет смысла предъявлять рифме требования быть оригинальной, глубокой и так далее — в контексте стилизации она хороша.
* * *
Мороз, бор, румяные щёчки — всё это так знакомо нам из детства и школьной программы. Стихотворение как стилизация выполнено умело, и это ощущение весёлости, зимней радости, предвкушение чего-то приятного передано хорошо. Купчиха везёт подарки, и мы словно верим, что она везёт их нам, настолько сказочно изображена эта картина. Даже мороз, который может быть ох каким суровым, не может этому помешать, забирайся под тулуп, не забирайся.
Можно слегка придраться буквально к нескольким фразам в стихотворении: вместо «да курам своим петуха» ради соблюдения синтаксического параллелизма я бы превратил в «а курам своим — петуха», а «свернул на большак зимник узкий» вызывает у меня небольшое сомнение в том, может ли маленькая дорога свернуть на большую. Несомненно свернуть на большак может тройка, зимник может свернуть в лес или на запад, но я не уверен в правильности фразы из стихотворения.
Теперь о главном: есть ли в этом стихотворении что-то ценное вне контекста XIX века? Оно справляется с тем, чтобы повторить, но даёт ли оно что-то читателю сверх того, что он может найти в поэзии прошлого времени? Для получения ответа имеет смысл проанализировать финал: «Ещё по землице по русской идёт девятнадцатый век». Эта фраза — единственная, намекающая на то, что это произведение из другого времени. Я прочёл в ней такую позицию: в XIX веке ещё столько сокровищ, столько не до конца познанной красоты, что рано забывать о нём. Купчиха как аллегория истории везёт нам много подарков из того времени, и если мы на миг сбросим с себя этот гнетущий XXI век, то вполне сможем ими насладиться — в том числе и этим стихотворением. Этот посыл, который я для себя увидел, мне нравится, но возможно эту версию, если она соответствует задумке автора, следовало бы поддержать чем-то. Не хочется говорить о внесении чего-то в содержание. Возможно, иной заголовок и/или эпиграф сделали бы своё дело. По одному этому тексту сложно что-то говорить об авторе и тем более давать рекомендации, но даже в текущем виде, без бремени «повышенной литературности» (под чем я подразумеваю больше знаков принадлежности к нынешнему литературному контексту) это конкретное стихотворение смотрится вполне неплохо.
---------
Пёрышко — «ДЕВОЧКА В ГОТИЧЕСКОМ ПРИКИДЕ»
В час, когда уже закат алеет,
В час, когда почти никто не видит,
Бродит вместо тени по аллее.
Девочка в готическом прикиде.
В капюшоне ей спокойней, лучше
Быть всегда окутанною тайной.
Нет того, кому б доверить душу,
Ни друзей- приятелей случайных.
Да и где их взять, судите сами,
У неё другие интересы:
Девочка с небесными глазами
Слушает ночами "Эванэсэнс".
Лишь бродяга одинокий ветер
Залетает к ней порою в гости
Тошно ей одной на этом свете,
Хоть и не фанатка смерти вовсе .
В самом деле, глупая затея,
Разбежавшись, спрыгнуть с циферблата.
У неё потеря за потерей,
Но она ли в этом виновата?
Ведь она своё большое сердце
Носит приготовленным в кармане,
Посвятив биенья килогерцы
Первому, который не поранит.
Передать его из рук бы в руки…
Уронила всё-таки под ноги.
Пульса чуть слышны глухие звуки,
Из канавы пыльной у дороги.
Проросли, над ним зарделись маки.
Сквозь листву их свету не пробиться.
Чуть блестит в нависшем полумраке
Лишь перо вспорхнувшей синей птицы.
А она себе тату сердечком
На запястье трепетном набила
Чтоб оставить в памяти навечно:
У неё внутри такое было.
Ей кричат: «Вампирское отродье!
Смотрит в землю, подлая змеища!»
Девочка по краю бездны ходит,
Сердце укатившееся ищет.
Но сегодня чудо я увидел.
Мне пришлось немало удивляться:
Девочка в готическом прикиде
Обещала солнцу улыбаться!
---------
Техническая сторона
Пятистопный хорей, которым написано это стихотворение, в целом выдержан, хотя автор порой под него подстраивается. Наследие пятистопного хорея — народное, эпическое, былинное. Нередко им писалось либо о чём-то героическом, либо о чём-то старинном. В этом плане автор идёт по другому пути и использует его для изображения личной трагедии девочки-гота. Возможно, поэтому у меня возникает некоторый неосознанный внутренний протест, возможно, в какой-то мере и самому автору было непросто.
Что касается рифмы, она проста и невыразительна в большинстве своём. Забавно смотрится «интересы — «Эванэсэнс», а «сердцу» поставленные в соответствие «килогерцы», хотя и свежее, чем «дверца» или «перца», бьют немного мимо в этом контексте, ибо всё-таки частота биения сердца в среднем 1-2 герца. Килогерц — это для какого-нибудь механизма, которым можно было бы заменить сердце в другом стихотворении.
* * *
Перед нами история об изгое, и на этот раз в отличие от одного из стихотворений прошлой недели мы видим некоторую социальность, которая выражается в субкультурной принадлежности заглавной героини и реакции общества на неё. Хотя нам показывают всего несколько деталей — отсутствие друзей и крики толпы, — мы понимаем, что это во многом определяющие факторы в её жизни. А жизнь её — одиночество и отчаянное стремление найти близкого человека. Последнее привносит в стихотворение любовный, романтический элемент. Метафора с неудачной попыткой передать сердце из рук в руки хороша и, пожалуй, является самым сильным местом в стихотворении. Однако, на мой взгляд, этот момент, как и многие другие показаны не так чётко, как хотелось бы. «Операторская работа», так сказать, немного хромает. Поскольку это не единственный недочёт, я пойду по порядку, чтобы пояснить, что я имею в виду.
Когда мы говорим «В час, когда уже закат алеет», мы подчёркиваем, что закат алеет уже, именно сейчас (закат уже алеет, но ночь ещё не наступила). Я не нахожу важности этого подчёркивания, из чего я делаю вывод: слово «уже» здесь является стилистическим мусором, словом-затычкой. «В час, когда закат алеет» — так звучит чётче. Следующая фраза — «В час, когда почти никто не видит» — вызывает вопрос: но ведь закат ещё алеет, почему же никто не видит? Если в этом есть авторский замысел, то его следовало бы пояснить.
Фраза «Ни друзей-приятелей случайных» не является самостоятельной: ей не хватает либо продолжения, чтобы создать перечисление («ни друзей, ни врагов»), либо перестроения («ни единого друга»), либо, что несомненно проще, замены «ни» на «нет». Некоторые простые проблемы этого стихотворения можно решить внимательным прочтением, проставлением знаков препинаний и исправлением подобных мелочей. Всё это мешает и влияет на общее впечатление от стихотворения.
На «Девочка с небесными глазами слушает ночами "Эванэсэнс"» мне на миг подумалось: а что такого, нормальный интерес, — но, вероятно, в той среде, где живёт героиня, это действительно не лучший интерес. А вот «Хоть и не фанатка смерти вовсе» (как, собственно, и заглавное «девочка в готическом прикиде») — это стилистическая вольность, от которой мне не по себе. Возможно, автору следовало бы сделать стихотворение полностью молодёжным, добавить сленга и уж точно не использовать пятистопный хорей. Тогда оно бы, я думаю, обрело большую индивидуальность.
Далее, ещё несколько деталей:
«Разбежавшись, спрыгнуть с циферблата» — там, где она живёт, есть башня с часами, циферблат которой выступает так, что на него можно забраться и даже разбежаться на нём? Или это метафора времени и попытки выйти за его пределы? Второе было бы здорово, но, увы, стихотворение больше убеждает меня в первом, недостаточно проработанном, буквальном.
«Ведь она своё большое сердце
Носит приготовленным в кармане» — следует всегда помнить, что мозг человека непредсказуем, порой стоит только дать ему возможность интерпретировать что-то по-разному, и он выберет самый неподходящий вариант. Вот и я, читая эти строки, подумал о сваренном на обед и положенном в пищевой контейнер сердце. Следует обязательно сразу пояснять, для чего приготовленным, потому как «значение по умолчанию» — приготовленным для употребления в пищу. Аналогичным свойством обладает слово «попробовать». Либо попробовать предпринять какое-то действие, либо мы пробуем на вкус.
Минуя килогерцы, о которых уже сказано, мы подходим к тому самому месту с операторской работой — «передать его из рук бы в руки». Она вроде бы пытается передать кому-то своё сердце, но я не могу быть в этом уверенном, потому что этого кого-то мне не показывают. Только намёк, иначе зачем ещё доставать и держать в руке приготовленное сердце. То, что оно упало, укатилось в канаву, и оттуда слышно его биение — это на самом деле интересный и живой момент. Но как именно это произошло, и откуда там перо синей птицы — эти вопросы скорее мешают получить эстетическое удовольствие от этого маленького сюжета.
У меня есть сомнения по поводу оправданности эпитета «трепетный» по отношению к запястью, на котором набита татуировка. Даже в некоем сиюминутном контексте трепетность запястья была бы странной, не говоря уже о запястье в более широком временном контексте. А что касается криков толпы — уж какие-то они по-средневековому жестокие. Впрочем, это право автора — изображать свою художественную реальность так, как ему видится.
Наконец, финал стихотворения. Фраза «Мне пришлось немало удивляться» хорошо демонстрирует излишество речи: почувствуйте, как неподходяще витиевато она звучит. А нужно лишь передать удивление. Что касается развязки «Девочка в готическом прикиде обещала солнцу улыбаться», то она и меня удивила, потому как не было никаких предпосылок к этому. Она ходит у края бездны, ищет потерянное сердце — сильный и мрачный образ, — а затем совершенно неожиданно обещает улыбаться солнцу. Возможно, здесь есть какой личный момент, известный автору, но читателю он неизвестен. Мне кажется, автору следовало бы изобразить это лучше — показать что-то, что действительно могло стать лучиком надежды для одинокой девочки-гота. Чуть больше работы над стихами, и, я думаю, автор сможет избавиться от этих досадных недостатков.
---------
