Ищу Критика! Максим Приходский.
Ищу критика!
22 августа 2016
Максим Приходский.
Доброго дня.
Nancy_Feth — «Голем под звездами»
Звездам до дрожи хотелось жить и сиять,
липнуть к овалу луны и разглядывать всплески
тусклых зарниц.
Там, в атмосферных потоках, сила и стать
облачных синих громадин - небесная фреска,
всполохи птиц.
Звездам хотелось, но звезды нынче мертвы:
белый огонь - лишь агония, призраки света,
дивный фантом.
Ты мне не веришь, я знаю. Ты не привык
слушать молитвенный шепот полночного ветра...
позже о том
я расскажу, я раскрою каждый секрет;
теплой ладонью разглажу упрямую глину
к тонким чертам.
Звездами ты очарован. И не одет.
С травами горькими, с пеплом и тьмою единый -
новый Адам.
С привкусом сказок бумага свернута вдоль:
губы свои разомкни и почувствуй свободу!
"Сущему быть".
Ввысь устремляются, топчут лунную соль
стынущей матово плотью ожившей породы
ноги-столбы.
Пальцы шершавы и сухи, впалы глаза,
ребра вздымаются, словно и вправду ты дышишь,
чувствуешь жизнь.
Молния чертит слепящий, тонкий зигзаг,
благословляя душ поднебесных излишек
вспышкою лжи.
В яром стремлении к свету дальних плеяд
ты мне подобен - удачлив и в спорах с богами
непобедим...
Под языком онемевшим копится яд,
в глиняном теле расходится плавно кругами,
точит алмазный, сияющий гранями камень,
бывший звездой, а ставший
пламенным
сердцем
твоим.
---------
Техническая сторона
Это стихотворение состоит из трёхстиший, попарно связанных треугольной рифмовкой. Метрически оно представляет собой четырёхстопный дактиль с одним пропущенным безударным слогом в определённой позиции в первой строке трёхстишия. Формально это позволяет нам отнести его к логаэдам. Более того, последние строки трёхстиший усечены до двух стоп —
| _ _ |.
Всё это делает стихотворение весьма непривычным для восприятия, особенно на слух, — изящным, но сложным. В свете этой особенности меня радует, что автор позаботился о синтаксической целостности хотя бы первых трёхстиший. Если бы мне сразу встретился анжамбеман, вроде «позже о том / я расскажу», это было бы слишком для такой формы. В целом такое строфическое решение перекликается с тем, о чём говорит автор, — мы создаём нечто искусственное, и это видно.
В рифме держится определённая планка и соблюдается баланс между традиционным («свободу — породы», «непобедим — твоим») и более звучным, но с усечениями, характерным уже для Серебряного века («мертвы — привык», «глаза — зигзаг», «кругами — камень»).
Отдельного упоминания стоит финал стихотворения, в котором вместо последнего трёхстишия — сложная строфа, непохожая на предыдущие. Чтобы не упустить деталей, прилагаю её ритмический рисунок.
| _ _ | _ _ | _ | _ _ | a
| _ _ | _ _ | _ _ | _ _ | _ b
| _ _ | c
| _ _ | _ _ | _ | _ _ | a
| _ _ | _ _ | _ _ | _ _ | _ b
| _ _ | _ _ | _ _ | _ _ | _ b
| _ _ | _ | _ *
| _ _ ~b
| _ *
_ | c
С одной стороны это метрически несовершенное четверостишие abbc к предыдущему трёхстишию abc. Если присмотреться, то «пламенным» может быть неравносложным продолжением рифменного ряда «богами — кругами — камень» или же просто внутренней рифмой, отделяющей знакомое двухстопное «сердце» строфы. На мой взгляд, эта «аритмия» здесь оправдана, так как передаёт аритмию сердца голема, которое стачивается ядом.
* * *
Сложно говорить о сюжете этого стихотворения, не упоминая его мифологический контекст — легенду и даже множество легенд о големе, оживлённом существе из глины, созданном для какой-то цели. Автор любезно даёт нам самую основную информацию — что это такое, как он создаётся по одной из версий и что означает надпись, которая кладётся голему в рот. Я расширю это пояснение и добавлю, что в ряде легенд голем, будучи «выключенным», обращается в прах. Классическое повествование, на которое, вероятно, опирается автор, «Пражский Голем», повествует о големе, который создан с целью защищать еврейскую общину от нападений, но в некоторых более поздних интерпретациях выходит из-под контроля и превращается просто в убийцу.
Тем не менее, это стихотворение представляет нам новое, поэтическое повествование о големе, в котором есть место для разных интерпретаций. Автор начинает с того, что звёздом хотелось жить, но они мертвы — как мы знаем, некоторые (фактически всё же в порядке исключения) звёзды из тех, что мы видим, на самом деле уже погасли. Раскрывая эту метафору, я вижу отсылку как раз к древним легендам, которые светят нам своими повествованиями, но уже не более, чем сказки. «...Белый огонь — лишь агония, призраки света, дивный фантом».
Автор своей поэтической властью создаёт голема, одну из таких легенд, который хочет к звёздам, — по сути, к себе подобным. Голем верит этим легендам и, будучи ещё в процессе создания, отказывается верить в то, что они ложь, но создатель в своё время «раскроет все секреты», разобъёт големово сердце этой правдой современного мира. Самый красивый, на мой взгляд, момент, дающий наибольшее эстетическое напряжение, — это то, что автор так же очарован звёздами, как и его создание, но в то же время он знает, что это всё сказки, и это сомнение гложет его. Невозможность забыть об этом сквозит почти в каждой второй фразе — «с привкусом сказок бумага», «словно и вправду ты дышишь», молниевая «вспышка лжи» (которая, полагаю, ещё и продолжает тему света погасших звёзд, только в меньшем масштабе). Даже сама рифма «жизнь — лжи» ненароком говорит об этом. Кульминация и финал — сомнение передаётся от создателя к созданию, в големе «копится яд» и разъедает его алмазное сердце, бывшее когда-то настоящей звездой, которую автор таким образом попытался оживить.
Что будет дальше, ровно как и иные смыслы легенды — остаётся на фантазию читателю. Быть может, голем попытается найти своё место в мире, быть может, станет чудовищем, а может быть, речь идёт об отношениях между людьми. В моей голове рождается множество различных воплощений этого сюжета. Но мы точно знаем одно — рано или поздно сомнения сточат сердце голема, и он обратится в прах. В современном мире голем как ожившая мифологема убьёт сам себя. Вновь подчеркну, как последняя строфа «разваливается» вместе с големом.
Говорить об отдельных словах в этом стихотворении весьма неудобно, так как такой сюжет делает его единым целым, каждая фраза воспринимается в контексте стихотворения и либо объясняется и служит цели, либо сказывается на восприятии всей легенды. Звукопись «агония — огонь» звучит красиво, тянет нас вверх. Над фразой «ты не привык слушать молитвенный шепот полночного ветра...» необходимо подумать и найти свою интерпретацию и обоснование, зачем она здесь, и этим она нас замедлит, слегка потянет вниз. Я не встречал, чтобы глагол «разгладить» употреблялся как «разгладить что-либо к чему-либо», хотя я могу предположить, как мыслил автор, — разгладить глину, привести её к какой-либо форме. Слишком синтаксически (да и семантически немного) запутанной мне кажется фраза:
Ввысь устремляются, топчут лунную соль
стынущей матово плотью ожившей породы
ноги-столбы.
Во второй строке я всякий раз теряюсь, какое слово относится к какому, и у меня не остаётся внимания на то, чтобы оценить красоту образа: ноги-столбы топчут лунную соль — чем — плотью ожившей породы, которая стынет матово. Получается густовато.
А в целом, как я уже сказал, перед нами монолитная поэтическая легенда, интересная, с деталями, о близких мне переживаниях, над которой вполне можно задуматься. Она не сразит, подобно вспышке молнии, но оставит после себя мысль. Если отвечать на вопрос, что могло бы быть лучше: чуть меньше тяжёлого синтаксиса, быть может, чуть больше художественно ярких моментов. Но это если придираться, а в этом стихотворении мне не хочется этого делать.
---------
Ужасен облик мой и вид.
Душа – ещё хужей,
в ней сотни паразитных гнид
и тысячи ужей…
А в сердце – айсберг ледяной,
дрейфующий, таясь
под мутной гнилостной водой,
цепляет днища грязь …
Во мне святого – полный ноль.
По горло – голой лжи.
Я старая седая моль,
сжирающая жизнь…
Но… стоит мне увидеть Вас, -
во мне цветёт весна,
от ворожбы волшебных глаз,
манящих, как блесна…
Цветут в душе бутоны роз,
льёт счастья аромат,
и молнии волшебных грёз
стихов рождают град…
И сердце, словом воспалясь,
ликует и поёт,
налипшую смывая грязь
и расплавляя лёд!
Luciano Pavarotti Sings
---------
Техническая сторона
Перед нами 4-3-хстопный ямб с перекрёстной рифмовкой — ничего необычного здесь нет. Так как «семантический ореол» этого размера достаточно широк, сложно оценить его взаимодействие с содержанием. Он достаточно ровен и передаёт речь без запинок.
Рифма в данном стихотворении местами простовата и банальна, что, как мы увидим, в какой-то мере отразится и в содержании, особенно во второй части стихотворения: «Вас — глаз», «роз — грёз». Пусть оно и грамматическое, но мне понравилось созвучие «ноль — моль» свооим необычным смысловым пространством и условной сопоставимостью [н] и [м]. Рифму «хужей — ужей» сложно обсуждать в отрыве от того, как было изменено, вероятно, ради неё слово «хуже», а это я отложу до основной части рецензии. Забавно, что в обоих отобранных на сегодня стихотворениях присутствует рифма «жизнь — лжи».
Обращу внимание на фразу «Luciano Pavarotti Sings» (с английского — «Поёт Лучано Паваротти») в конце. Сначала я определил её как примечание и планировал оставил её за кадром, но выбор и последовательность слов и то, что она легко прочиталась как нечётная строка стихотворения, натолкнуло меня на мысль, что эта фраза вполне может быть настоящим открытым финалом стихотворения. Я рискую, делая такое заявление, так как фраза могла быть просто случайной и ничего не подразумевать. Но если автор действительно задумывал её таковой, то это весьма интересный и красивый ход, вплести таким образом великого тенора в стихотворение и сделать его песню своего рода третьей частью. Это в любом случае интереснее, чем просто оставленная и упомянутая в конце музыкальная композиция.
* * *
Автор делает упор на контраст между мерзким и возвышенным. Основная композиционная особенность видна сразу — первая часть о мерзком, вторая часть о возвышенном, первая — грязь, вторая — очищение. Когда я смотрю на сюжет, мне на ум приходит слово «максимализм», ибо весьма серьёзная трансформация происходит с лирическим героем всякий раз, когда он видит объект любви, — гниды, ужи, грязь на «днище» сердца, моль внезапно сменяются розами, волшебными грёзами и ликованием. Единственная показанная деталь этого превращения — смывается грязь и плавится лёд, она же вынесена в кульминацию и концовку. Моё основное замечание к сюжету: я бы предпочёл увидеть именно такие детали, а не общепоэтические строки о любовных переживаниях (и это ощущение усиливается рифмами). Первая часть, на мой взгляд, требует согласованной, распутывающей завязанные узлы второй части. Сама по себе она просто плач о собственном ничтожестве.
Переходя к деталям, сразу же скажу о рифмообрзующем превращении слова «хуже» в «хужей». Вообще я достаточно лояльно отношусь к словообразовательным экспериментам (тем более, что слово «хужей» раньше мне уже встречалось), но субъективно я не принимаю это слово. Тем более, оно встречается нам в самом начале, и это задаёт не самый лучший тон. Впрочем, возможно таким образом автор убеждает нас в том, насколько же лирический герой отвратителен. Странным мне показалось и то, что ужей тысячи, а гнид (которые во много раз меньше) всего сотни. Градация не выстроилась, и напрашивается мысль о том, что вся эта фраза — стихи ради стихов.
Слово «днище» наоборот мне показалось в этом контексте удачным, навевая ассоциации «сердце — старая гниющая бочка». Как и «моль, сжирающая жизнь». А вот словосочетание «полный ноль», увы, на мой взгляд, бьёт мимо. Полный ноль на жаргоне — это человек, совершенно не разбирающийся в какой-либо области, а не отсутствие чего-либо, как хочет его преподнести автор.
О второй части стихотворения я уже говорил. В нём причудливым образом переплетаются штампы о сладости, счастье и любви. Если за первой частью может быть интересно наблюдать, то вторая часть этого «шарма» лишена ввиду обозначенных выше моментов.
Я не вполне понял, почему стихотворение озаглавлено «Я — Нус». Судя по всему это какое-то имя собственное, рифмующееся с гнусом, иного объяснения я не нахожу, так как нус — это философская категория мыслительного, а не что-то мерзкое. Наконец, ещё раз упомяну о «LuccianoPavarottiSings» — этот поэтический жест, осознанный или нет, мне понравился. А в целом — несомненно есть, над чем работать.
---------