Унижение
И снова ночь как озарение,
Не принося спокойствие в душе.
Твое бесстыжее ко мне презрение,
Неощутимое в ночи уже.
Перед любовью нашей преступление.
Ты отдаляясь забирала навсегда,
Уверенность мою в себе самом.
Из точки, обозначенной как «А»
Евклидовым простым лучом.
И беспокойная моя душа
Осталась с озарением перед сном.
Я чувствовал себя униженным во всем,
Используя последние попытки,
Я выглядел кретином и шутом,
Прося тебя не совершать ошибки,
С надрывом в голосе, при том
С какой-то кретинической улыбкой.
Ты издевалась и смеялась вслед,
А я ни как не мог на это злиться.
И гордость, исходившая на нет.
Дала мне сил с тобой проститься,
Теперь я старше на десяток лет,
И надо же тебе присниться.
Потом тебя встречал я, но другую,
Не злобную, но добрую ко мне.
Подтянутую, милую, худую.
С тату какой-то кошки на спине,
И ты сказала, что меня ревнуешь,
К другой не состоявшейся жене.
Не принося спокойствие в душе.
Твое бесстыжее ко мне презрение,
Неощутимое в ночи уже.
Перед любовью нашей преступление.
Ты отдаляясь забирала навсегда,
Уверенность мою в себе самом.
Из точки, обозначенной как «А»
Евклидовым простым лучом.
И беспокойная моя душа
Осталась с озарением перед сном.
Я чувствовал себя униженным во всем,
Используя последние попытки,
Я выглядел кретином и шутом,
Прося тебя не совершать ошибки,
С надрывом в голосе, при том
С какой-то кретинической улыбкой.
Ты издевалась и смеялась вслед,
А я ни как не мог на это злиться.
И гордость, исходившая на нет.
Дала мне сил с тобой проститься,
Теперь я старше на десяток лет,
И надо же тебе присниться.
Потом тебя встречал я, но другую,
Не злобную, но добрую ко мне.
Подтянутую, милую, худую.
С тату какой-то кошки на спине,
И ты сказала, что меня ревнуешь,
К другой не состоявшейся жене.