Не отозвалась ты
Зубастый медный тотем и круг.
За кругом - огонь и смерть.
Я бился, и кровь из разбитых рук
Рябиной летела в снег.
Я бился. До судороги, до воя,
Звериного рыка, но
За рёвом сирены и тьмы прибоем
Чуял, - иду на дно.
Но было страшней для меня другое
В разы, во сто тысяч крат,
-Что рядом шла ты. А я смертным боем
Бился, чтоб не умирать.
Трава. Эскулапы - белым-бело.
Ботинок. Твой синий шарф.
Горелые балки, бетон, стекло,
Обочина. и. пожар.
Я звал тебя. Звал тебя, обезумев,
До сипа, до хрипоты,
Но, видно, с той, самой далекой из улиц,
Не отозвалась ты.
Там не было боли, сирены, смерти,
Огня и других приблуд,
А только - миг утренний, ясный, светлый
И мягкий небесный луг
За кругом - огонь и смерть.
Я бился, и кровь из разбитых рук
Рябиной летела в снег.
Я бился. До судороги, до воя,
Звериного рыка, но
За рёвом сирены и тьмы прибоем
Чуял, - иду на дно.
Но было страшней для меня другое
В разы, во сто тысяч крат,
-Что рядом шла ты. А я смертным боем
Бился, чтоб не умирать.
Трава. Эскулапы - белым-бело.
Ботинок. Твой синий шарф.
Горелые балки, бетон, стекло,
Обочина. и. пожар.
Я звал тебя. Звал тебя, обезумев,
До сипа, до хрипоты,
Но, видно, с той, самой далекой из улиц,
Не отозвалась ты.
Там не было боли, сирены, смерти,
Огня и других приблуд,
А только - миг утренний, ясный, светлый
И мягкий небесный луг