Мне сорок лет…
Мне сорок лет…
Как странно это,
Как будто сотня лет прошла.
И наступило это лето.
И всё совсем, совсем ушло.
Не будет больше ничего:
Любви, свиданий, тайных слов,
Не будет разноцветных, чудных снов.
Ты улетела в небо небылицей,
А я не поспешил с тобой жар-птицей.
Я превратился в работягу-муравья,
Уж видно, такова моя стезя.
Копать и рыть, и грызть гранит,
Покуда солнце, будто божий глаз, следит.
А где-то там, на незнакомом берегу,
Ты смотришь в даль и пустоту.
И думаешь, быть может, обо мне,
О нашем недостроенном мирке,
О существах, которых мы рождали
И так бессовестно сжигали.
Я создал дом, я создал царство,
Я создал замок, государство
И трон с тобою разделил,
Тебе их души подарил.
Но ты, как истукан, молчала
И мрачным взглядом иссушала,
И вскоре райские сады
Завяли, превратились в мёртвые холмы.
И озеро, где я тебя катал на лодке,
Замёрзло, тишина повисла в околотке:
Не слышно громогласной трели соловья,
И не шумят вдали высокие леса.
Всё умерло: недвижны облака,
И радуга вдали застыла навсегда,
И не журчит средь берегов река,
И жизнь селян как будто замерла.
Кузнец завис, подбрасывая угли в печь,
Не будет он ковать волшебный меч,
И пекарь только тесто замесил,
Но хлеб испечь уж не хватило сил.
Крестьянка до коровы не дошла,
Нам не попить теперь парного молока,
И староста упал в расставленную сеть,
Нам не поесть теперь речную снедь.
Охотник выстрелить по дичи не успел,
И селезень за горизонт закатный улетел.
Не принесут его теперь в большую залу,
Не подадут на праздник, к карнавалу.
И маскарада тоже нам не увидать,
Никто по гладкому паркету уж не будет танцевать.
Жонглёров и шутов не буду звать.
Кого здесь, в мёртвом замке, развлекать?
Всё кончено, нет смысла продолжать,
Пора страницу эту завершать.
Прощай, мой милый, нежный друг,
Кольцо замкнулось, но я вижу новый круг.
