Евгений Онегин на карнавале
С ЮБИЛЕЕМ А. С. ПУШКИНА И ДНЁМ РУССКОГО ЯЗЫКА
СЕРДЕЧНО ПОЗДРАВЛЯЮ ВСЕХ ДРУЗЕЙ
Воскресный день круженьем карнавала
на улицы выманивал: толпой
роился град Петра. Там устало,
с не ведающей отдыха тоской,
бродил я, изнывая над загадкой,
от века недоступной для умов:
сверхбытие я вопрошал без слов.
Вдруг тамбурин - и женщина под маской
МЕТНУЛА МНЕ В ЛИЦО ЛОЗ БУМАЖНЫЙ ЛИСТ:
"ЭЙ, СМЕРТЬ, ПОСТОРОНИСЬ, - Я ЖИЗНЬ! Oh gu'il est triste..." *
Как солнечные блики, шаловлива,
смеющейся вакханкой предо мной
она мелькнула. Кос её разливы
потоком золота над смуглой наготой
цветущего плеча лукавым ливнем
струятся - миг, - и тут же лёгкий стан
исчез, как сон. Но страстный нарастал
её призыв, сплетённый прихотливо
с печалью смеха. Пьяный аромат
дразнящей плоти пил я наугад.
И, одержимый бесноватым ветром,
за ней в толпу я ринулся, без слёз
рыдая в исступленье: "Да, мерзавец я -
о, ты права...давно уже мороз
сковал мне сердце, чёрное сомненье
косою смерти машет... Был рассвет,
с него сорвал я маску и в ответ
вздохнула ночь - и всё покрылось тенью...
ЛИШЬ СМЕРТЬ - И ТОЛЬКО СМЕРТЬ, - ВОТ ТАЙНАЯ ЛАТЫНЬ
КИОТА БЕЛОГО ТВОИХ СКРИЖАЛЕЙ, ЖИЗНЬ!
Скитаясь в сне безумном среди этой
забавы многотысячной толпы,
забыв, что я преследую безвестный
случайный призрак, всё шептал: "Увы -
я молод, не изведав зноя ласки.
О, жизнь благоуханная, зачем
бежишь ты прочь? Спаситель наш, пред кем
бессильна смерть, что значит эта маска?"
...И ДО ТЕМНА НА ВСЁМ МОЁМ ПУТИ
МНЕ ЖЕНЩИНЫ БРОСАЛИ КОНФЕТТИ...
* О, как ты грустен...
