брат

рождённый в лоне раскалённой кузни

был вложен в крепкую ладонь,

что грела рукоять.

спал в жестких ножнах

до той поры,

пока слова

переставали резать душу,

и оставалось резать тело

закалённой дамасской сталью.

 

видел расцветы империй и их закаты,

видел лица врагов,

искаженные болью и злобой,

слышал плач и проклятия,

засыпал под молитву того,

в чьих руках

мне суждено было

петь песнь смерти.

 

меня называли судья.

меня называли палач.

меня называли "чёртов кусок железа".

 

и только ты, хозяин, называл меня братом.

 

сколько минуло времени с последней схватки?

день?

месяц?

год?

столетие?

как давно разжалась родная ладонь?

как давно гнию

в пропитанной почерневшей кровью земле?

 

я вижу холодный антрацит неба.

я вижу золотое звёздное решето.

я слышу издевательскую колыбельную ветра:

 

"у-ми-рай...

у-ми-рай..."

 

рай мне недоступен.

но если для старого зазубренного меча есть ад –

я здесь.

вдали от былых битв,

предан забвению и ржавчине.

 

жду.

жду.

ж-д-у...

 

приди же, хозяин,

подними меня,

отряхни меня

и сожми меня

хоть живой рукой, хоть мёртвой.