Человек один выходит из бункера — мёртвая тишина...
* * *
Человек один выходит из бункера — мёртвая тишина,
только бешеный счётчик пощёлкивает на поясе,
только выживший ветер гонит мусор и пепел на
обожжённую взлётку. Но, увы, угрызений совести
человек не чувствует, и садится, голову обхватив
(а точнее, шлем непроницаемый — разработку
самой-самой секретной службы): — Господи, кто я? Жив?
Или умер уже? — Ты умер! Ты умер! — чётко
отвечает эхо из-под развалин. А дальше тьма.
И, ботинками серый пепел беспомощно загребая,
человек смеётся: — Надо же, ядерная зима!
Ни весёлой Москвы, ни Парижа, ни солнечного Дубая.
Там такие багровые всполохи, боже мой,
чёрный-чёрный снег, облака свинцовые и густые…
И тогда посреди обожжённой немой пустыни
раздаётся чудовищный, мёртворождённый звериный вой.
