Забытый слог, ужель сейчас так пишут...
Забытый слог, ужель сейчас так пишут?
И нежный запах от листа бумаги
Духов, не купленных у нас в продмаге,
А привезенных, видно, из Парижа.
А строки ровные и в каждой умиленье.
Порой мольбы, меж строчек сердца стук,
Переживания, и боль душевных мук
И, чаще, странное, но мною восхищенье…
Уже ли мне написано письмо?
Обратный адрес, вижу, не указан.
И чем я с этой женщиною связан?
Но дочитать уж видно суждено.
В недоумении… мне очень любопытно.
Я перечитываю страстное посланье.
Оно пропитано изяществом признанья,
Но так тактично, незаметно, скрытно…
Последний росчерк, нежное… «целую»,
И кажется, застыли в мире звуки,
В словах ее прекрасных столько муки,
Читая, мысленно ее портрет рисую…
Конверт отложен, и покой разрушен,
Она просила не писать напрасно.
И все же… как порой прекрасно
Понять, что ты еще кому-то нужен…
И нежный запах от листа бумаги
Духов, не купленных у нас в продмаге,
А привезенных, видно, из Парижа.
А строки ровные и в каждой умиленье.
Порой мольбы, меж строчек сердца стук,
Переживания, и боль душевных мук
И, чаще, странное, но мною восхищенье…
Уже ли мне написано письмо?
Обратный адрес, вижу, не указан.
И чем я с этой женщиною связан?
Но дочитать уж видно суждено.
В недоумении… мне очень любопытно.
Я перечитываю страстное посланье.
Оно пропитано изяществом признанья,
Но так тактично, незаметно, скрытно…
Последний росчерк, нежное… «целую»,
И кажется, застыли в мире звуки,
В словах ее прекрасных столько муки,
Читая, мысленно ее портрет рисую…
Конверт отложен, и покой разрушен,
Она просила не писать напрасно.
И все же… как порой прекрасно
Понять, что ты еще кому-то нужен…