Исповедь автора
Все, конец. Словно чертова пропасть
Для сердец и опущенных глаз:
Каждый раз вылеплять новый образ
Из избитых, затасканных фраз.
Всякий раз, как пластинку заело.
И у Бога нет больше идей...
Может быть, и ему надоело
Рисовать сотни новых людей?
Что же делать и как все исправить,
Если Муза ушла на покой
И решила мне честь предоставить
Новый образ придумать самой?
А бумага ждет новую маску,
Чтоб побольше румян и белил,
И при полном отсутствии краски
Я лью грязную пену чернил.
Что бумага - она не краснеет
И впитает любой парадокс...
Только совесть становится злее
И вонзает шипы своих роз.
Для сердец и опущенных глаз:
Каждый раз вылеплять новый образ
Из избитых, затасканных фраз.
Всякий раз, как пластинку заело.
И у Бога нет больше идей...
Может быть, и ему надоело
Рисовать сотни новых людей?
Что же делать и как все исправить,
Если Муза ушла на покой
И решила мне честь предоставить
Новый образ придумать самой?
А бумага ждет новую маску,
Чтоб побольше румян и белил,
И при полном отсутствии краски
Я лью грязную пену чернил.
Что бумага - она не краснеет
И впитает любой парадокс...
Только совесть становится злее
И вонзает шипы своих роз.