Пасхальное

...Ты не веришь рассудку, узнав, где сошлись пути.

Но ворота, стена – перед носом, лишь тронь руками.

В низких тучах сияя, над площадью крест летит,

И людская волна затекает в белёный камень.

 

Там, в обители света, покой, и слепит глаза

Полный милости лик: неземной, лучезарный, строгий.

Нужно просто войти, встать с молитвой под образа,

Только всё от ступеней не могут отлипнуть ноги.

 

Перед взглядом – палата, фигура на простынях,

«Сожалею…», прогнозы, какие-то нейробласты…

Боже, если ты слышишь – возьми за неё меня!

Отказали врачи. Может, чем-то поможет пастырь?

 

Если вместо надежды потери несёт весна,

И рука опустела – погонишься за синицей…

Ты до этого марта о Боге не вспоминал,

И совсем не умеешь ни каяться, ни молиться.

 

А без веры молитва развеется в пустоте,

Не успев исцелить, не поможет смягчить удара…

Весь в себе, ты не видишь мелькнувшую в стёклах тень,

Тушишь в клумбе бычок – и от храма шагаешь к бару.

 

…Стойка, лестница вниз, где радушно шепнёт: «Привет!»

Сотней проклятых душ облюбованная геенна –

Золотое убранство, прозрачно-медовый свет

От развешанных ламп и чуть тлеющих бра на стенах.

 

Просишь всё, как обычно – закуску и два по сто,

Крутишь рюмку, не видя восторг и испуг на лицах:

Грузный шаг, и священник садится к тебе за стол,

В тёплый хлеб и вино обращая коньяк и пиццу.