Ворона

Командиру полка позвонили из высших инстанций,

Передали, мол, всё разрешилось, нет места досаде:

Из-за драки, понятно, со службой придётся расстаться

(Это ж надо – побить генерала!). Зато не посадят.

 

Он воскликнул в сердцах: «Тыловые продажные суки!

Мне осколок под вздох, а штабным ордена и медали!».

Но ему предложили забыть про былые заслуги

И молиться, чтоб делу дальнейшего хода не дали.

 

Телефон замолчал. Он хотел от такого несчастья

То ли полк по тревоге поднять, то ли просто напиться,

Но в итоге весь день прослонялся по воинской части,

Из дарёной «мелкашки» паля по испуганным птицам.

 

А когда меж казарм надоело болтаться без дела,

Он решил прогуляться неспешно по главной аллее,

Но застыл: перед ним на асфальте ворона сидела;

На бессильно обвисшем крыле капли крови алели.

 

Он стоял перед ней – всемогущий, опасный, огромный.

Он бы мог дострелить её, чтоб не страдала особо,

Но увидел себя в искалеченной этой вороне –

Не убитой ещё, но уже на полёт не способной.

 

И увечную птицу погладив по перьям атласным,

Запихнул под шинель и унёс в темноту за ворота…

Так они с той поры и живут: подполковник запаса

И ручная ворона по имени Первая рота.